Сквозь нараставший шум в ушах он едва постигал слова монахини:
– Ее соборовали на рассвете, и она вряд ли протянет до полудня.
Наверное, Итан выглядел совсем обезумевшим, поскольку монахиня вдруг съежилась.
– Значит, она не… – Он не смог вымолвить это слово.
– Она в помещении для умирающих. – Взгляд перепуганной женщины метнулся в сторону затемненного прохода к расположенной в глубине палате. – Но, месье, попав туда, они…
Итан уже бегом направлялся в ту комнату. Оказавшись в палате, он растерянно огляделся. Сколько же здесь коек! Глядя, как умирают родители, кричали дети, тоже отмеченные печатью болезни. Мысль о том, что его Мэдди находится здесь…
Нет, нельзя думать об этом!
«Нужно сосредоточиться… сохраняй ясность ума, думай!»
Итан переходил от кровати к кровати, выкрикивая имя Мэдлин, и срывал простыни с закрытых тел, вид которых был ужасен. Искаженные черты лица, расходящиеся от выпученных глаз четкие темные круги.
Он разглядел маленькую фигурку в самом углу, свернувшуюся в тугой клубок под простыней. Мэдди? Они не стали бы закрывать ее лицо, если только… Ради Бога, не могла же она умереть здесь одна, да еще в таком странном положении.
Хотя она-то могла, ведь, сколько ударов ей пришлось перенести.
Итан ринулся в тот угол, смутно различая ее фигуру на кровати. Отер лицо рукавом, протер глаза – прояснилось. Оказавшись у кровати, судорожно сглотнул, откинул простыню и рухнул на колени.
– Ах, Господи, Мэдди. – На ее бледном лице с бледными же губами выделялись темные тени вокруг закрытых глаз.
Мэдди лежала не шевелясь. «Она не может…» Он уткнулся лицом в ее шею. Теплая. Нащупал ее запястье и затаил дыхание, пока не ощутил слабый пульс.
– Просыпайся, ангелочек мой. – Итан прижал ее к груди, но тело было обмякшим. На простыне и на ее рубашке засохла кровь.
Заболев, Мэдди стала странно воспринимать действительность. Она сознавала все, что с ней происходило, и даже терзавшая ее час за часом горячка не давала впасть в полное забытье.
Она сознавала, что умерла Беа, и страдала по поводу ее смерти. Снова и снова перед ее глазами вставало искаженное застывшей гримасой боли когда-то прекрасное лицо несчастной.
Сознавала, что Коррин яростно пыталась отбить ее, уже совсем больную, у солдат, увозивших ее. Вспоминая, как Коррин кричала и дралась, Мэдди опасалась, что ее могли ранить или арестовать.
И еще Мэдди сознавала, что при всех обрушившихся на нее невзгодах ей отчаянно не хватало рядом Итана.
И вдруг ей показалось, что он появился здесь, будто она по волшебству вызвала его своими мыслями. Ясно представляя его рядом в течение довольно продолжительного времени, Мэдди вдруг показалось, что он опустился на колени. Оставаясь в своих мечтах, она почувствовала прикосновение его небритой щеки к шее, влагу, проступившую на его глазах, подушечки его пальцев на своем лбу.
Это казалось настолько реальным, что она попыталась открыть глаза и искоса взглянуть на происходящее, но даже тусклый свет отдавался резью в глазах. Она явно галлюцинировала, поскольку Итан никак не мог появиться в этой промозглой холерной палате.
– Сон? – прошептала она.
– Нет, Мэдди. – У него дрогнул голос. – Я здесь, с тобой.
О Боже, это был Итан, хотя выглядел сильно изменившимся. Лицо у него осунулось, глаза полыхали невиданным ранее огнем.
Но как он отважился последовать за ней сюда? Притом, что она все равно уже умирает? Зря он это сделал. Мэдди судорожно вздохнула:
– Тебе нужно… уйти.
– Без тебя не уйду. Я сейчас же заберу тебя отсюда.
– Уходи… пожалуйста. Они пристрелят тебя. Тебе сюда нельзя приходить.
– Пойми меня, – умоляюще обратился к ней Итан. – Я все еще твой муж и имею, черт побери, право даже умереть, спасая тебя.
«Нет, это точно не сон…»
Ее крутой Шотландец продолжал строить из себя героя и при этом ругался, как пьяный матрос.
– Но, Итан, я уми…
– Ты не умрешь! – Он прижал к груди ее голову. – Только ты держись!
– Думаю… уже слишком поздно, – прошептала Мэдди. Ухватив за подбородок, он повернул к себе ее лицо. Он был бледен. Горевшие лихорадочным огнем глаза сверлили ее.
– Это не так! Черт возьми, Мэдди Маккаррик, мы еще поживем вместе. Поверь мне. – Глаза у него были влажными, капельки слез дрожали на ресницах. – Девочка моя, я так сильно люблю тебя. Это не может кончиться вот так.
Его слова пролились бальзамом на душу Мэдди, и страх покинул ее. Начали проклевываться ростки надежды.
– Держись за меня. – Две руки бережно подхватили ее. Но куда и как они могут скрыться? – Просто оставайся со мной, Мэдди, девочка моя. – Она ощутила тепло и его запах, когда он, закутав в свое пальто, взял ее на руки. Постоянные стоны, наконец, прекратились, крики стихли.
Итан понес ее, ускоряя шаг, и Мэдди услышала крик одной из монахинь:
– Зараженным запрещено покидать пределы больницы!
– Мы за пределами больницы? – Мэдди снова приоткрыла глаза и обнаружила, что они выходят наружу, в ночь…
– Движение ей противопоказано, вы убиваете ее! – крикнула другая монахиня.
Но Итану так же хотелось вытащить ее на свободу, как Мэдди – покинуть это место. Она жутко боялась умереть здесь и быть сожженной вместе с кучей других тел.
Она услышала, как Итан сказал:
– Посторонись. – Оцепенев, она смотрела, как он достал пистолет и взвел курок. – Убью любого, кто встанет на моем пути. Причем сделаю это с удовольствием.
Потом… она ощутила дуновение прохладного ночного воздуха.
– Мы едем домой, девочка, – пробормотал он, наклонившись к ней.
Как только Итан вынес ее за порог этого адского узилища, сознание покинуло ее, и она провалилась в темноту.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96