– А кто сказал, что ты не можешь целовать меня?
Эллиот посерьезнел:
– Не могу, пока твое прошение рассматривается в суде. В этом смысле ничего не изменилось. Как и мои намерения.
– Ты хочешь, чтобы я ушла? Возможность видеть тебя для меня счастье. Но я не хочу тебя сердить.
– Я не сержусь. Я рад, что ты здесь, но испытываю большее искушение, чем ожидал, ускорить осуществление твоих планов.
Федра сожалела, что он не может запереть дверь и дать волю чувствам. Вместо этого Эллиот встал и отошел. Затем повернулся к ней и скрестил руки на груди.
Видимо, ей придется попросить его, чтобы он этого больше не делал.
– Я потратил месяц, пытаясь избавиться от этих оков, Федра. Тщетно. Что я должен сказать, чтобы убедить тебя, что мы принадлежим друг другу?
– Все, что найдешь нужным. Я пришла сюда, чтобы слушать. Я хочу, чтобы ты убедил меня, если я все еще нужна тебе.
Эллиот подошел ближе и привлек ее к себе. Наконец-то она была в объятиях, которых так жаждала, и ощущала тепло и заботу, в которых отчаянно нуждалась.
– Я не Ричард Друри, но я и не мой отец. Если ты опасаешься, что я когда-нибудь стану таким, как он, то напрасно. – Эллиот говорил решительным тоном, словно сделал свой выбор и теперь приносил клятву.
– Каждый мужчина в душе собственник, но я боюсь не этого. Если бы кто-нибудь попытался удерживать меня против моей воли, я нашла бы способ освободиться. Но к тебе это не имеет никакого отношения. Я отвергаю брак, а не тебя.
– Я понимаю, почему ты не веришь в брак. И не хочу, чтобы ты была другой. Ведь я полюбил Федру Блэр и не желаю, чтобы она изменилась. Так что я не стану ни о чем тебя просить, а тем более требовать. – Он бросил взгляд на ее платье. – Мне наплевать, если ты продолжишь носить черную одежду. Можешь сохранить свое издательство. – Он помолчал, затем пожал плечами. – Я даже не стану вмешиваться в твои отношения с друзьями, пока им не захочется большего.
Федра обхватила ладонью его щеку. Ощущение было на редкость приятным и правильным.
– Не важно, что им захочется. Мне не захочется. Но для этого не обязательно выходить замуж.
Эллиот громко вздохнул, но был ли то вздох удовольствия от ее прикосновений или отчаяния от ее упрямства, Федра не знала.
– Я хочу этого брака, Федра. Мне необходимо знать, что ты моя. Я люблю тебя даже больше, чем желаю. И хочу, что бы ты всегда была со мной. Где бы я ни был, я хочу знать, что ты ждешь меня дома. Неужели ты никогда не мечтала о подобных вещах?
Он нежно коснулся губами ее губ. Это был первый поцелуй за долгие недели, и он подействовал на Федру как хмельное вино.
Его слова тронули ее сердце. Не только признание в любви, хотя и оно растрогало ее до слез. Эллиот вел себя исключительно благородно по отношению к ней. Он помог ей подать прошение, хотя и был против расторжения брака. Не воспользовался преимуществами, которые давал ему этот брак, и Федра знала, что не воспользуется ими и в будущем.
Он был справедлив и честен. Все, что он делал, он делал бескорыстно, движимый любовью.
– Приятно сознавать, что ты по-прежнему не хочешь расторжения брака, Эллиот. Потому что весьма вероятно, что мое прошение будет отклонено. Могут возникнуть осложнения.
– Так отзови его, дорогая. Не подвергай себя этому испытанию, если твой адвокат не уверен в успехе. Обещаю, ты никогда об этом не пожалеешь. – Он склонил голову набок и нахмурился. – Какие осложнения?
– Мой адвокат сказал, что мое прошение не будет иметь никаких шансов в суде, если обнаружатся какие-либо последствия.
– Последствия? Ты имеешь в виду беременность?
Она кивнула:
– Я пока не уверена. Но похоже на то.
– Насколько похоже?
– С каждым днем все больше. Это многое осложнит, естественно.
– И ты не сказала мне? Ладно. Не важно. Федра, это еще одна причина, по которой мы не можем поступить по-твоему. Ребенок заслуживает лучшей участи, а рано или поздно он у тебя появится. К тому же это ничего не усложняет. Наоборот, упрощает.
Его реакция утешила ее, в отличие от его выводов.
– Я обошлась без этой лучшей участи и ничуть об этом не жалею. Я стала такой, какой стала, потому что так меня воспитала мать. А Ричард, несмотря ни на что, мой отец. Даже если суд отклонит мое прошение, это не значит, что мы должны жить вместе.
– Разумеется, мы будем жить вместе. Я не собираюсь наносить утренние визиты собственной жене. Ты должна отозвать свое прошение. Неужели ты этого не понимаешь?
Федра понимала. Она поняла это даже раньше, чем появились признаки беременности. Однако беременность не привела ее в ужас. Напротив. Она даже рассмеялась от радости при мысли о доме и семейной жизни с Эллиотом. Единственным, что омрачало эту радость, был страх, что она уничтожила свой шанс на счастливое замужество.
Не упрямство и не слепая приверженность идеалам заставляли ее бунтовать против этого брака, неожиданно свалившегося на нее. И даже не опасение, что общество будет считать, что она потерпела поражение, а Эллиот попался в ловушку.
Страсть открыла ее сердце для любви, а любовь вознесла ее в такие выси, о которых она и не подозревала. И теперь она балансировала на краю собственного мира.
Еще один шаг, и она повиснет над бездной, где не на что опереться, кроме надежды, доверия и любви. И что же? Она, Федра Блэр, дочь знаменитой Артемис, женщина, которая, подобно своей матери, кует свою собственную судьбу, трусит как ребенок, стоя на пороге неведомого.
Это приводило ее в восторг. И пугало до смерти.
Эллиот понимал ее состояние и сочувствовал.
– Ты сильная, Федра. Сильная и гордая, и я люблю тебя за это. Но что, если у нашей дочери не будет твоей силы духа?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97