Бенедикт, вероятно, чувствовал себя здесь как в трущобах, когда оставался на ночлег. Воспоминания о его роскошном доме не покидали ее. Но, ночуя здесь, он мирился с неудобствами, лишь бы осуществить свой план и наказать ее.
Горечь подступила к горлу, когда она вдруг с острой болезненностью осознала, как неискренне он вел себя во всем. Поборов тошноту, она быстро вытерлась насухо махровым полотенцем. Пока она одевалась, в душе ее медленно нарастала исцеляющая злоба. Бенедикт использовал все: ее друзей, кольцо, все, что только можно было, лишь бы разбить ей сердце.
Стоя перед зеркалом, Ребекка аккуратно обернула полотенцем мокрые волосы, сделав на голове тюрбан. Она смотрела на свое бледное, с запавшими глазами лицо, отраженное в зеркале. У нее вырвался тихий вздох: ни сам Бенедикт Максвелл и никто другой никогда не узнает, насколько успешно он достиг своей цели. Ей будет тяжело, но ради собственной гордости и уважения к себе она ни взглядом, ни словом не выдаст своих страданий.
Она подумала о покойном отце. Он боролся с тяжелой болезнью силой своего духа; неужели она не сможет побороть несчастную любовь? Самым трудным для нее было признаться в том, что в каком-то смысле она виновна не меньше Бенедикта. Она не очень благоразумно вела себя — и теперь расплачивается.
Ребекка открыла дверь.
— Заходи, Руперт, — сказала она и сбежала вниз по лестнице.
Собираясь с духом, она на какое-то время задержалась перед кухонной дверью. Ну вот, сейчас начнется. Когда она вошла в кухню, Мэри сидела за столом на низеньком стуле и кормила Джонатана. Она подняла голову и улыбнулась, но при виде Ребекки улыбка у нее растаяла.
— Ты бы, Бэкки, лучше полежала, чертовски плохо выглядишь. Когда ты вчера вернулась?
— Все в порядке, Мэри, доброе утро, — пробормотала Ребекка и включила чайник. — Тебе кофе? — спросила она, не оборачиваясь.
— Кофе готов, в кофейнике.
— Спасибо. — Кофейник стоял посередине кухонного стола, а рядом — две чашки. Осторожно, сдерживая дрожь в руках, она налила себе кофе, затем небрежно пододвинула стул и уселась напротив Мэри. — Как аппетит у моего дорогого крестника? — Она с улыбкой взглянула на маленький сверточек на коленях у матери; сверточек с азартом опустошал бутылку с детской смесью. Мэри перестала кормить грудью неделю назад.
— В тысячу раз лучше, чем у тебя. — Голубые глаза Мэри изучающе скользнули по лицу подруги. — Ты выглядишь так, как будто всю ночь не сомкнула глаз. Надеюсь, ничего не случилось?
Ребекка не придумала ничего лучшего, чем выпалить:
— Помолвка расторгнута.
Мэри дернулась, и Джонатан заголосил, выпустив соску изо рта.
— Расторгнута? Что ты имеешь в виду?
— Прости, Мэри, я знаю, что причинила вам массу беспокойства, Бенедикт тут ночевал и все такое, но помолвка… Это была ошибка. — Ей не хотелось вдаваться в подробности, но она должна была как-то объяснить. — Я встретилась с ним в Лондоне вчера, мы долго беседовали и согласились, что мы с ним несовместимы.
— Прямо так запросто и согласились? Но, Ребекка…
— Прости, Мэри, не хочу это обсуждать, — прервала она подругу и, допив кофе, встала из-за стола. — Не возражаешь, если я воспользуюсь телефоном в кабинете? Я, конечно, обещала тебе помочь с малышом, но ты не будешь против, если я на некоторое время перееду? Я бы хотела пожить немного у Джоша и Джоан, если они меня примут.
— Конечно, я не против, Бэкки; тебе бы не мешало взять отпуск. Но не кажется ли тебе, что ты торопишься? Поверь мне, одна ссора еще не означает, что все кончено. Держу пари, что Бенедикт появится с минуты на минуту со своими извинениями.
— Это ни к чему, Мэри, дело решенное. Даю тебе слово.
Может быть, в тоне, которым были сказаны эти слова, прозвучало нечто столь серьезное, что Мэри нахмурилась.
— Я тебе верю. — Она замялась; ее внимательный взгляд изучал лицо Ребекки, стоявшей перед ней с каким-то неживым видом. — Должно быть… Погоди… Ты ведь вчера поздно вернулась?
Ребекка насквозь видела ход ее мыслей, но сочла за лучшее по возможности отмалчиваться. К ее изумлению, Мэри покраснела.
— Я знаю, Ребекка, ты ведь была девушкой, а прошлой ночью ты с Бенедиктом… Теперь покраснела Ребекка.
— Бедная девочка, — всполошилась Мэри. — Ты влюбилась и потеряла осторожность. Разве я не права? Но нет никакой причины для разрыва. Первый раз могут быть всякие неприятные нюансы. Не всякий и не сразу находит нужный подход; некоторым парам требуется время. Не отчаивайся, у Бенедикта хватит такта…
— Мэри, ты не понимаешь… — Она не могла больше слушать. — Я не хочу быть с ним. Разве не ясно? — резко отчеканила она и тут же спохватилась:
— Прости, Мэри, но поверь, я знаю, что делаю. И если ты меня извинишь, я пойду, мне надо сейчас позвонить. — С высоко поднятой головой она вышла из кухни и прошла через холл в кабинет.
Возможно ли, чтобы жизнь человека так круто изменилась за двадцать четыре часа, устало думала Ребекка. Она уселась к обитому кожей столу и, подперев руками голову, сжала виски и невидяще уставилась в пространство.
Если уж по-честному, то у нее была возможность понять, что Бенедикт не собирался связывать с ней свою жизнь. Он не познакомил ее ни с кем из своих многочисленных друзей. Он посещал ее только дома, общался лишь с ее друзьями… И вот теперь она одна, несчастна и унижена…
С трудом встряхнувшись, она набрала номер телефона. Джоан и Джош — однокашники из колледжа. Теперь они поженились и живут в Нортумбрии. Они были рады, когда она прошлый раз им звонила и сообщила, что помолвлена. Как они отнесутся к очередной новости — что все кончено? И смогут ли приютить ее на несколько недель?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51