Кэти вздохнула. В последнее время отец слишком много пил. Это тоже был знак, который она проглядела.Внезапно ее захлестнуло осознание того, что только минуту назад произошло в этой самой комнате. К глазам прихлынули давно сдерживаемые слезы. В глубине души все-таки теплилась слабая надежда, что она напрасно плохо думала о Джейке, что на самом деле он благородный, честный человек. Но увы, сегодняшний разговор развеял и эту иллюзию.Она подошла к отцу и взяла его под руку.– Пойдем, па, я отвезу тебя домой, теперь можно и отдохнуть. – А если я не стану любовницей Джейка, отдыхать придется всю оставшуюся жизнь, с горечью продолжила она про себя.Во всем Кэти винила себя и только себя. Ей следовало уделять отцу больше внимания. Надо было чаще его навещать; надо было раньше заняться семейным делом; ошибкой было и то, что она позволила Джейку и Монике выжить ее из дома. Знать бы заранее, к чему все это приведет… Кэти подождала, пока отец забрался в «ягуар», взяла у него ключи зажигания и завела машину.– Прости меня, Кэти, мне стыдно, очень стыдно. Ты верила в меня, а я обманул твои надежды, девочка моя.Кэти не особенно вслушивалась в бессвязное бормотание отца. Лондонские улицы были запружены машинами, и она сконцентрировала все свое внимание на дороге. Когда наконец они въехали в предместье и остановились у дома, Кэти вздохнула с облегчением.– Выпей со мной, дочка, сегодня мне не хотелось бы оставаться одному. Устроим маленькие поминки по «Мелдентон Чайна», а?То, каким тоном были сказаны эти слова, расстроило Кэти еще больше, и она, вымученно улыбаясь, согласилась остаться с ним. Непристойное предложение Джейка сразу отошло на второй план. Впервые в жизни отец действительно в ней нуждался, жаль вот только, что это случилось, когда он был почти полностью разорен и к тому же пьян.Вслед за отцом она вошла в кабинет и замерла с округлившимися от удивления глазами. Над витиеватой каминной полкой из красного дерева висел портрет ее матери, который Моника сняла со стены, едва въехала в этот дом. Интересно, кто же снова повесил портрет на место? Неужели отец?Дэвид проследил за ее взглядом. С блуждающей улыбкой на губах он подошел к застекленному шкафчику, уставленному бутылками, и налил виски в два широких стакана. Потом вернулся и подал ей. Она поднесла напиток к губам и сделала большой глоток. Ей сейчас просто необходимо было выпить чего-нибудь крепкого.– Лидия была очень красива, дочка. Ты так похожа на нее. Это была единственная женщина, которую я когда-либо любил в своей жизни.Кэти удивленно посмотрела на отца. Ей было жаль его, но такую вопиющую ложь трудно переварить. Она отошла к длинному мягкому дивану и опустилась на уютные подушки. Разве сможет она когда-нибудь забыть всех его бесчисленных любовниц или же Монику, вторую жену? А вот он что-то слишком быстро забыл их, мрачно подумала Кэти.Дэвид одним махом осушил свой стакан и сразу же снова его наполнил. Зря она согласилась остаться с ним. Хотелось поскорее вернуться домой и побыть одной. Голова страшно болела, во рту с утра не было ни крошки, выпивка на голодный желудок не принесет ей пользы.– Когда мы с Лидией поженились, мы жили как раз в этом доме и были очень счастливы.Когда тебе было три годика, мы решили переехать в дом моего отца в Корнуолле, чтобы ты могла вволю резвиться на свежем воздухе. И там мы тоже были счастливы, по крайней мере некоторое время. Помню, как ты вприпрыжку бежала мне навстречу каждую пятницу, когда я возвращался из Лондона. Я подхватывал тебя на руки и кружил, а ты радостно смеялась, ты всегда так радостно смеялась…Слова отца звучали сентиментально, но он был прав. Кэти улыбнулась.– А потом… потом она познакомилась с этой художницей Фионой, с этой мерзкой дрянью.– А, с тетей Фионой, я так давно ее не видела, – как бы про себя заметила Кэти.– Еще не хватало! Я сделал все, чтобы ты никогда больше с ней не встречалась.Кэти озадаченно уставилась на отца, в третий раз наполняющего стакан.– Может быть, тебе уже достаточно?– Достаточно? Это тогда с меня было достаточно, я перенес больше, чем любой другой мужчина. Я, видишь ли, застал их вместе.До нее вдруг дошло, что отец впервые рассказывает ей о прошлом, нет, скорее, говорит сам с собой, словно ее и нет в кабинете. Сидит за столом, вертит перед собой стакан с виски и тихо вспоминает наболевшее, так что приходится напряженно вслушиваться в его слова.– Приближалась одиннадцатая годовщина нашей свадьбы. К тому времени я уже чувствовал, что что-то неладно, но никак не мог понять, что именно. Я решил вернуться из Лондона не в пятницу, как обычно, а в четверг. Дай, думаю, сделаю Лидии сюрприз, отвезу ее на три дня в Париж или туда, куда она сама захочет. Я мог для нее звезду с неба достать. А сюрприз-то, оказывается, поджидал меня: Лидия и Фиона в нашей кровати в объятьях друг друга. Я бы еще смог простить ей измену с мужчиной, но с женщиной!..Стакан выпал из рук Кэти, рот раскрылся, зеленые глаза распахнулись от ужаса. Как поверить в такое? Но по виду отца она поняла, что он не наговаривает на маму, что все это правда. Он горестно качал головой.– Никогда этого не пойму, никогда, никогда, – пробормотал он и снова припал к стакану.Кэти встала с дивана и, не обращая внимания на расползающееся пятно виски на мягком ковре, неверными шагами подошла к отцу.– О, па, – протянула она, не находя нужных слов. Сейчас его просто надо было успокоить, побыть рядом.– Кэти, детка, я всегда любил твою маму, я ее и сейчас люблю. Я и в могиле буду ее любить, но этого я не смог ей простить. Начал гулять с другими женщинами, но успокоение не пришло.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55