- А если я хочу, чтобы оно было закрыто? - спросил он дерзко.
- Тогда придите сюда и закройте его, - ответил я самым не любезным голосом.
- А если мы все хотим, чтобы оно было закрыто?
- Тогда делать нечего. Если большинство хочет добровольно задохнуться в вашей вони, оно имеет на это полное право.
- Брось, носатый. Иди сюда, - крикнул один из игроков. Мой противник, ворча, удалился.
Я сел на ближайшую у окна койку. Потом положил голову на подушку, набитую соломой. Что будет дальше?
- Подымем потолок малость? - по-английски предложил мне сзади протяжный голос.
- Нет - сказал я. - Не стоит.
Мой собеседник лежал на соседней койке. Это был очень маленький, чисто выбритый человек с большим носом, выдающимся подбородком, ртом, похожим на капкан, и решительными серыми глазами.
- Как вы узнали, что я англичанин? - спросил я.
- Кто же еще? - медленно отвечал он. - Кровь с молоком… Франт… Я владею всем миром, откройте окна, раз я вошел… конечно, англичанин.
Я рассмеялся.
- Вы американец? - спросил я.
- Почему?
- Кто же еще? - протянул я, подражая его голосу. - Определенно… плевать на тех, кто владеет миром… презрение к немощным англичанам. Звезды и полосы… Смола и перья… Полнота чувств… конечно, американец.
Американец улыбнулся. Я никогда не слыхал, чтобы он смеялся.
- Хэнк, - сказал он, повернувшись к следующей койке. - Рядом со мной лежит англичанин, он поносит нашу бедную страну. Какая жестокость!
Огромный человек медленно оторвался от созерцания потолка, приостановил жевательные движения и торжественно взглянул на меня. Затем с глухим стоном упал на подушку.
- Убили моего партнера. Вот что вы сделали. У него слабое сердце… Впрочем, голова у тебя еще слабее, правда, Хэнк? - добавил он, повернувшись к своему приятелю, уже оправившемуся от потрясения и продолжавшему терпеливо жевать свою жвачку.
Хэнк, лежа на койке, выглядел семи футов длины, четырех - ширины и двух - глубины. Лицом он напоминал своего товарища, у него такая же дубленая кожа и такой же выдающийся подбородок. Но глаза его были более темного серого цвета, и волосы были черными, а не льняными. Они мне понравились, эти американцы.
- Он говорит, что ты страдаешь от полноты, Хэнк, - продолжал маленький американец.
- Нет, Бедди, я сегодня совсем пустой, - нежным голосом ответил великан. - Совсем. Я слегка страдаю, чужестранец, но не от полноты. Совсем нет. Наоборот.
- Не смей противоречить англичанину, - наставительно сказал маленький Бедди. - Это ему не нравится… мы тоже ему не нравимся. Умирай молча. Он не хотел вас обидеть, - добавил он, обращаясь ко мне. - Он три дня питается окурками и разучился говорить.
Я вытаращил на них глаза. Может ли это быть, чтобы они голодали? Лица у них были действительно истощенные. Необходимо их накормить, но как предложить, чтобы они не обиделись?
- Может быть, джентльмены позавтракают со мной? - почтительно спросил я. - Братство по оружию и так далее.
Два торжественных лица повернулись ко мне.
- Он назвал тебя джентльменом, Хэнк, - сказал наконец маленький. - Это не ругательство, он просто говорит с тобой по-английски… Ты слушай внимательно и старайся усовершенствовать свое мышление.
Тогда я напряг все мои лингвистические способности и произнес:
- Хэлло, слушайте, я решил наполнить вас, бродяг, доверху. Я могу вложить в это дело капитал, если вы снизойдете до принятия в свою компанию презренного британца.
- Ха, - сказал Хэнк, и оба сразу встали.
- Клади руку сюда, сынок, - сказал великан, протягивая самую огромную ладонь, которую я когда-либо видел.
Я взял его руку и попробовал ответить на его рукопожатие. Это было трудно. Когда я вслед за тем взял жесткую руку Бедди, я уже не был способен ее пожать.
- Где можно достать чего-нибудь? - спросил я. Бедди не сомневался в существовании полковой лавочки. Он не мог допустить, чтобы солдатам не помогали избавиться от лишних денег. Должна быть лавочка, и в ней всякая выпивка.
- Не могу пить на пустой желудок, - грустно заявил Хэнк. - Я становлюсь мрачным, если пью без закуски. А если лью в себя напитки после еды, то делаюсь добрым и хорошим. Сперва надо поесть.
- В лавочке должно быть и съестное, - предположил Бедди.
В этот момент дверь широко раскрылась и в комнату задом вошел солдат, державший в руках конец длинной доски, на которой рядами стояли миски. На другом конце доски был другой солдат. Войдя, оба гаркнули: «Суп!»
Хэнк вскочил и через минуту сидел на своей койке с двумя мисками. Бедди проделал то же. Оглядевшись, я увидел, что мисок было больше, чем людей, поэтому я тоже схватил две штуки. Я не был голоден, и суп не был слишком аппетитным. Я старался не для себя. Когда я вернулся к своей койке, Хэнк уже прикончил одну миску и быстро опустошал вторую.
- Вот, - вздохнул он с облегчением, окончив вторую. - Для этого я и пришел в легион.
Я предложил ему одну из своих мисок.
- Нет, - сказал он. - Забудь.
- Стараюсь забыть, - уверил его я.
Он внимательно на меня взглянул.
- Я не голоден, - сказал я.
- Наверное? - спросил он, сомневаясь, но все-таки протянул руку.
- Я хорошо позавтракал час тому назад, - сказал я. - И к тому же я никогда не ем суп по утрам. Я взял миски для вас и для мистера… Как вас звать, мистер?
- Бедди, - ответил маленький американец и взял другую мою миску.
Хэнк проглотил третью порцию.
- Порядочный человек, - сказал он в мой адрес.
- Безупречный, - согласился Бедди, и я почувствовал, что они стали моими друзьями.
Огромный немец с мрачным лицом подошел к Хэнку.
- Ты сожрал три, - заорал он на исковерканном английском языке. - Я съел только одну. Ты вор!
- Правильно, немец, - подбодрил Бедди.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98