Но когда миссис Нурми вышла во двор с корзинкой выстиранного белья и оглянулась на кота, тот стоял на подоконнике на задних лапах, опираясь передними на стекло и, очевидно, мяукал - рот его беззвучно открывался и закрывался. Миссис Нурми поспешила назад, опасаясь за свои герани, и отворила дверь, в которую кот уже скребся; женщина была уверена, что он убежит. Вместо этого, кот пошел за ней следом к бельевой веревке и, мурлыча, уселся у корзины.
Так и ходил он за ней взад и вперед, от домика к плите, от курятника к хлеву. Когда миссис Нурми его случайно не впустила, кот жалобно завопил.
Так гость вел себя целый день: следовал, как тень за Нурми и его женой. Иногда он вспрыгивал бесшумно на сиденье конных грабель или на мешок с картофелем, на ясли или крышку колодца и оттуда неотрывно следил за супругами.
Миссис Нурми растрогало, что кот так нуждается в людском обществе. Он вел себя совсем не так, как другие кошки, и женщина приписала это его заморскому происхождению. Но мужа ее было не так-то легко провести: он уже заметил странно пристальный взгляд голубых глаз кота. Когда ворон, пролетая над котом, передразнил его - тот и не взглянул вверх. Позже, сидя в хлеву, кот не обратил никакого внимания на шорох в соломе позади себя. Тогда Рейно понял, что кот оглох.
Большую часть пути от автобуса до дома Хельви бежала; увидев кота, вышедшего ей навстречу, девочка радостно схватила его на руки. Легко сохраняя равновесие, он сидел на плече Хельви, пока она делала свою вечернюю работу по дому. Девочка покормила кур, собрала яйца, принесла воды и затем села за стол нанизывать сухие грибы. Перед ужином девочка спустила кота на пол и убедилась, что отец прав: он не слышал, хотя и вздрагивал и поворачивал голову, когда она хлопала в ладоши или роняла на пол даже небольшой камешек, - очевидно, ощущал вибрацию воздуха.
Хельви принесла две книжки из передвижной библиотеки и после ужина, когда со стола была убрана посуда, родители, перед тем как отправиться спать, присели у печки, а дочь читала им вслух, объясняя как умела то, что было им непонятно.
В этот час редкого отдыха один тихий голосок ребенка звучал в суровой тишине скромного жилья. Сегодня девочка читала о сиамских котах-мореплавателях, которых брали в кругосветные путешествия. Матросы, их друзья, сплетали для них маленькие гамаки и подвешивали рядом со своими койками; читала она и об отряде гордых сиамских крысоловов, бдительно патрулирующих портовые склады Гавра. Затем воображение перенесло слушателей во дворцы далекого Сиама, где сторожа-коты грациозно и бесшумно ходят на длинных обезьяньих лапах по дворам с фонтанами, и подушечки их лап столетиями полируют мозаику пола. Наконец, они узнали, откуда у всех этих благородных сиамских котов такие странные загнутые на кончиках хвосты. Сиамские принцессы, собираясь купаться в дворцовом озере, снимали с пальцев свои кольца и перстни и нанизывали на хвосты, котам, сопровождающим их. А те, гордясь оказываемым им доверием, сгибали кончик хвоста, чтобы не уронить кольца, и со временем их кончики так и остались загнутыми. Так было у их детей, и у внуков, и у правнуков.
Супруги Нурми, слушая с изумлением, видели, что на тряпичном половичке у их ног лежит в царственно непринужденной позе один из этих котов. Его знаменитый хвост лениво подергивался; похожие на драгоценные камни глаза глядели на руку их дочери, когда она переворачивала страницы книги, в которой рассказывалось о его предках.
И все члены семьи по очереди с восхищением трогали изогнутый кончик кошачьего хвоста, чтобы воочию убедиться в правдивости предания.
Затем Хельви дала коту чашку молока, которую он выпил с достоинством и снисходительностью, и понесла его к, себе наверх спать.
Эту и следующую ночь кот спокойно спал, свернувшись клубком в объятиях Хельви, а днем, когда девочки не было, повсюду следовал за ее родителями: ходил по пятам за миссис Нурми, когда та искала в роще поздние грибы, потом сидел на крылечке и играл зернышками кукурузы, которую она лущила. Кот увязался за Рейно и его рабочей лошадью, когда те отправились через поле в лес и там взобрался на свежесрубленный пень, остро пахнущий смолой. Он вертел беспрерывно головой, внимательно следя за каждым движением человека и лошади. Свернувшись у двери хлева, кот наблюдал, как Рейно чинит сбрую и смазывает капканы.
Когда в середине дня возвращалась Хельви, кот уже ждал ее, загадочный и прекрасный. Казалось, он появился здесь неведомо откуда для того, чтобы скрасить их унылые будни!
А на четвертую ночь, лежа за спиной Хельви, кот забеспокоился и затряс головой. Жалобно мяукая, он скреб лапой уши. Потом он улегся, громко мурлыча и тычась головой в руку Хельви - мех за ушами был насквозь мокрым.
Глядя на черные остроконечные треугольники кошачьих ушей на фоне маленького квадрата окна, Хельви заметила, как они трепещут при каждом слабом звуке. Девочка заснула, радуясь, что кот снова слышит.
Среди ночи Хельви проснулась, почувствовав, что за ее спиной больше нет теплого комочка, и увидела что кот сидит на подоконнике и смотрит в отворенное окно на смутно видимые в темноте поля и высокие темные деревья.
Едва Хельви протянула к нему руку, как кот прыгнул и мягко упал на землю. Девочка выглянула из окна и увидела, что он впервые повернул голову на ее голос и глаза его сверкнули, как рубины, отражая свет луны. Но кот тут же отвернулся, и Хельви с горькой уверенностью почувствовала, что отныне она более не нужна ему.
Девочка следила сквозь набежавшие слезы, как кот, словно ночной дух, крался к реке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28