- Этот мистер Обин так давно живет один, среди диких животных, что может легко все перепутать, - деликатно добавила телефонистка.
Лонгридж горячо поблагодарил ее и, положив трубку, взялся за карту. Он не стал принимать в расчет сообщение старика с рудника Доранда, полагая, что тот говорил о каких-нибудь старателях-индейцах, а сосредоточил все внимание на Линтоле.
Видимо, он был прав: животные действительно направились к себе домой. Итак, недоуменно рассуждал он, две недели назад кот был жив, хотя, судя по карте, прошел уже больше ста миль. Но что случилось с собаками? Возможно, они утонули как утонул бы и кот, если бы не девочка…
Сон никак не шел к Лонгриджу этой ночью. Он лежал в темноте с открытыми глазами, и думал, что отдал бы многое, чтобы сейчас почувствовать, как старый пес тяжело прыгнул к нему на постель. А каким черствым и нетерпимым бывал Лонгридж раньше, когда просыпался среди ночи оттого, что пес толкал его, всячески стараясь вытеснить с кровати!
«Сегодня ночью, - думал с горькой усмешкой Лонгридж, я бы уступил ему всю кровать. Я даже лег бы в корзину, если бы только он вернулся!»
Глава 11
Всю следующую неделю Лонгридж и Хантеры собирали сведения о пропавших животных. Сведения эти подчас были запутанные и противоречивые, совпадения выглядели просто неправдоподобными, и им было трудно верить. Казалось, все мужчины, женщины и дети, встречавшие за последние пять лет на своем пути собаку или кошку, считали нужным им об этом сообщить. Все вокруг выказывали необычайное участие и старались помочь, так что у Лонгриджа и Хантеров собралось несколько сообщений действительно от очевидцев.
Догадка Лонгриджа о направлении движения животных подтвердилась. Собаки (о кошке больше не было никаких сведений) шли на запад почти по компасу, и нанесенная на карту линия была замечательно точной.
Брат одного из проводников-индейцев, работавших с летчиком в тайге, встретил родственника, недавно вернувшегося с уборки дикого риса. Тот слышал фантастический рассказ про кошку и собаку, которые неожиданно появились ночью среди племени Оджибвеев и заколдовали жатву, так что урожай риса в этом году был в тысячу раз больше, чем раньше.
Маленькая девочка, которую звали Хельви Нурми, жалобным голосом, со слезами рассказала о красивом сиамском коте, который пробыл у них так недолго.
Откуда-то с хребта Айронмаус лесник сообщил о виденных им двух собаках.
У телефона-автомата в универмаге слышали, как сердитый фермер из Филипвилля грозился, что если ему еще раз попадется эта белая собака («безобразный, как дьявол, огромный свирепый и сильный пес»), которая растерзала целый выводок выставочных цыплят и зверски искусала его бедного, смирного колли - он переломает ей все кости!
Когда Питер это услышал, он в первый раз улыбнулся. Перед ним, как живой, встал Боджер - забияка, у которого нет большего наслаждения, чем подраться! Питер предпочел этот слух всем другим, так как знал, что таков старый пес, неукротимый, своенравный, веселый, настоящий клоун. Но мальчик не хотел растравливать себя напрасной надеждой. Боджера несомненно не было в живых, а всего вероятнее, и Люаса. Мальчик был в этом твердо убежден.
Элизабет держалась совсем противоположной точки зрения. Она верила, что ее Тао жив и рано или поздно возвратится, несмотря на то, что о нем не было известно ничего с момента, как он ушел от Нурми, а это было так давно и далеко…
Но в такой счастливой уверенности пребывала она одна. После того, как добрейший Джеймс Маккензи сообщил по телефону, что десять дней тому назад собаки были живы, вся семья внимательно изучила по карте их дальнейший путь. Это была пустынная, дикая местность, чересчур суровая даже и для выносливой молодой собаки. Что же говорить о больных, изможденных, полумертвых от истощения собаках, как описал Маккензи и вожака и старого пса.
Оставалось только желать, чтобы конец их путешествия наступил быстро и, по возможности, милосердно.
Лонгридж гостил у Хантеров. Отчасти, чтобы избавиться от надоевших телефонных звонков любопытных доброжелателей, а также потому, что на ближайшее воскресенье приходился день рождения Питера, которому исполнялось двенадцать лет.
Лонгридж предложил всем провести конец недели на летней даче Хантеров у озера Уиндиго. Хотя домик уже закрыли на зиму, можно было взять с собой спальные мешки и расположиться в жилой комнате и кухне, где была печка.
Элизабет сначала возразила - ей не хотелось, чтоб дом остался пустым - вдруг как раз в конце этой недели Тао вернется. Но Лонгридж доказал ей, что озеро Уиндиго лежит как раз на пути на запад, на той линии, которую он проложил на карте. Он также напомнил девочке, что Тао прекрасно знает окрестности на много миль кругом, - сколько раз он вместе с собаками участвовал в вылазках!
Как ему показалось, Элизабет слишком легко дала себя уговорить и даже уложила красный ошейник. Лонгридж теперь опасался, что ей придется разочароваться…
Домик вызвал массу воспоминаний. Но в это время года все выглядело по-новому и, казалось, поэтому будет легче приучить себя к мысли об утрате и смириться с ней… Холодное озеро без лодок и несколько запертых, пустых коттеджей с наглухо закрытыми ставнями. Теперь, когда деревья оголились и облетел подлесок, обнаружились тропинки, о существовании которых дети не подозревали.
У Питера был новый фотоаппарат и он часами подстерегал бурундуков, белок и птиц. Элизабет проводила большую часть дня в шаткой беседке, построенной еще прошлым летом между трех высоких берез на берегу озера.
В последний день - это было воскресенье, день рождения Питера - они решили совершить последний поход к озеру Аллен-лейк, затем подняться прямо к вершине, откуда открывался очень красивый вид и вернуться домой вдоль берега озера.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28