Лучшей подругой моей сестры. К тому же вопрос моего будущего, как и вашего, был еще неясен.
– И моего?
– Ваша страсть, Кассандра, – куда она могла вас завести? К тому же вы с такой ненавистью говорили о браке, о том, что вас пугает однообразие семейной жизни… Но, должен признаться, этот вопрос беспокоил меня меньше всего. Я сомневаюсь, что брак с вами будет монотонным и скучным.
– Вы хотите…
– Хочу ли я заниматься с вами любовью?
Смех его был вполне откровенным, но она этого не знала, его робкая Малиновка, и он заметил, как по лицу ее скользнула легкая тень сомнения.
Его низкий мягкий голос зазвучал снова, он был полон нежности.
– Вы когда-нибудь занимались любовью?
Любовью? Нет. Сексом – да.
Много раз, начиная со старших классов школы, когда большинство мальчиков почему-то выбирали ее… именно ее… Сандру, маленькую ведьмочку.
Конечно, все это было в шутку: наглость, подпитываемая жестокостью, плюс гормоны, действие которых вступало в особую силу в темноте. Она и не подозревала, что сделалась тогда предметом насмешек и что сексуальный интерес, проявленный к ней несколькими сверстниками, надолго превратился в развлечение для всей школы.
В конце концов Сандра Джонс стала Кассандрой Винтер, эталоном одиночества и отчаяния. Молодые люди желали видеть в ней лишь женщину, доступную для всех, особенно когда она принимала обличье Бланш дю Буа и пленяла их своей светскостью. Но ее уделом было разочаровывать их. Кассандра оставалась под ярким оперением тощим подростком, не ведавшим страсти и, казалось, сделанным изо льда.
– Кассандра?
– Да?
– Вам бы хотелось заняться любовью со мной?
Но Чейз Тесье уже делал это; его голос, его взгляд, его нежность – все выражало любовь, которой она никогда не знала.
– Да, – услышала она свой неуверенный ответ.
– Именно со мной?
Ее кивок – и взметнулось облако янтарных волос, обласканных лунным светом.
С тобой… Только с тобой… Всегда с тобой.
– А как насчет вашей страсти, Кассандра? Есть на свете что-нибудь, что могло бы вас увлечь прочь от Напа?
– Нет.
– Нет?
Потому что моя страсть – ты. И всегда будешь ею.
Она улыбнулась, и улыбка эта не принадлежала Бланш дю Буа. Это была ее улыбка, полная радости и отваги.
– Думаю, я хотела бы научиться изготовлять шампанское.
– Тогда выходите за меня, Кассандра. Мы вместе добьемся того, что не удавалось никому.
Глава 9
Сан-Франциско Сентябрь, восемь лет назад
«Страх сцены» – так определила свое состояние невеста, которая с легкостью становилась актрисой, до тех пор пока не встретила Чейза.
Она боялась произносить вслух свои брачные клятвы даже в присутствии Хоуп, своей лучшей подруги, вовсе не удивленной тем, что произошло.
Чейз не спорил – ведь для них имели значение только те клятвы, которые они дали друг другу один на один. Однако раз за разом он оказывал упорное сопротивление просьбам Кассандры, и «странный односторонний документ», дававший Чейзу только на нелепых условиях исключительное право распоряжаться Черной Горой, теперь вступал в действие.
– А если мне взбредет в голову, что Черная Гора будет идеальным местом, где можно основать крупнейший парк развлечений в Калифорнии?
– Я не верю в это.
– А вдруг я заболею, впаду в кому и…
– И этого не случится. – Чейз взял ее за руки: – Ты трусишь?
– Нет.
Она была абсолютно уверена, хотя уже начала опасаться, что полночь слишком скоро наступит и Золушке так и не придется потанцевать на балу.
Джейн Периш, та самая, что расписывала хрустальные башмачки и другие прелестные вещицы из стекла, нашла решение затруднений невесты, упорно не желавшей свидетелей на свадьбе, заключив, что свадебные обеты можно отложить до отъезда Хоуп.
Торжество отодвигалось в неопределенное будущее, а пока было решено отпраздновать свадьбу за роскошным обедом.
И вот наступил вечер пятницы; все формальности были уже позади, и они наконец оказались вдвоем в роскошном номере отеля «Фейрмаунт». Помещение утопало в розах; розы были везде, включая спальню, где ароматные лепестки усыпали розовым покрывалом белое атласное одеяло на супружеской постели.
Чейз и Кассандра сидели в гостиной. В серебряном ведерке, установленном на столике между ними, стояла бутылка с шампанским и хрустальные бокалы Джейн.
– У меня есть кое-что для тебя, – сказал Чейз.
«Кое-что» оказалось обручальным кольцом, изготовленным специально для Кэсс ювелиром из Оксвилла. Оно переливалось золотом трех оттенков. Но обручальное кольцо Кассандры сверкало не так ярко, как ее изумленные и восторженные синие глаза. Ничто не могло сравниться с ними.
– Чейз, – прошептала она, не в силах заставить себя прикоснуться к нему.
– Я обручусь с тобой, Кассандра, этим кольцом.
– Чейз, я не… я не должна носить его. У меня нет кольца для тебя.
– Это будет наше обручальное и венчальное кольцо. Носи его за нас обоих. Думаю, я произнес свой обет.
Теперь ей не было необходимости играть роль.
– Этим кольцом я обручаюсь с тобой, Чейз.
Он внимательно всматривался в ее лицо, и глаза его сияли серебристым блеском.
– В чем дело, Чейз?
– Я пытаюсь придумать, как заставить тебя сказать другие слова.
– Ты хочешь слышать слова любви? Так знай, что я люблю тебя! Люблю и всегда буду любить…
Это были те самые столь необходимые ему слова, тот ответ, которого он пытался добиться от нее.
– Не желаете ли выпить немного шампанского, миссис Тесье?
– С удовольствием.
Ее синие глаза загорелись веселым лукавством.
На бутылке красовался самодельный ярлычок, написанный от руки: «Кассандра» и год изготовления.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85