Все они, за исключением Маврикия, смотрели на него так, словно он спятил.— Двоих должно хватить, — спокойно объявил Велисарий. и пришпорил коня.Когда трое уже отъезжали, Валентин что-то пробормотал себе под нос.— Что он сказал? — спросил Бузес. — Я не уловил. — Маврикий кисло улыбнулся.— Думаю: мочился я на этого сумасшедшего стратега.Он повернулся к тени, создаваемой тентом.— А может, и нет. Это было бы очень неуважительно к высшему командованию. Может, он сказал: молодец у нас командир, командир что надо. Или подбадривал коня. Несчастное животное наверняка уже устало от пустыни не меньше нашего.
Когда они направлялись к дороге, Велисарий жестом показал Валентину и Анастасию, что им следует его догнать, а не следовать по пятам, как обычно. Когда они оказались по его бокам, Велисарий заговорил.— Не прикасайтесь к оружию, пока вышедшие из… э… удрученные войска не возьмут в руки свое.Он сурово посмотрел вначале на одного, потом на другого телохранителя. На грубом лице Анастасия отсутствовало какое-либо выражение. Валентин нахмурился, но открыто не возражал.На лице полководца промелькнула улыбка.— В основном мне требуется, чтобы вы со мной не соглашались. После того, как мы прибудем в греческий лагерь.Глаза Анастасия округлились.— НЕ соглашались? — Велисарий кивнул.— Да. Не соглашались. Но учтите: не прямо. Не надо открытого сопротивления. Я ведь в конце концов ваш начальник. Но я хочу, чтобы вы ясно показали, не оставляя никаких сомнений: вы считаете меня идиотом.Анастасий нахмурился. Валентин что-то пробормотал себе под нос.— Что ты там сказал, Валентин? — поинтересовался Велисарий. — Не уверен, что я уловил суть.Молчание.— Он сказал: это будет нетрудно, — пророкотал Анастасий.— Я так и подумал, — задумчиво произнес Велисарий. И улыбнулся. — Значит, у вас с заданием проблем не возникнет. У вас все получится естественно.Валентин опять что-то забормотал себе под нос, на этот раз бормотал долго. Анастасий, не дожидаясь вопросов Велисария, Решил вмешаться.— Он сказал — я только передам суть, — что умники обычно заканчивают тем, что перехитрят сами себя. Что-то в этом роде.Велисарий нахмурился.— И все? Мне показалось, он говорил гораздо дольше. Даже целых несколько предложений.Анастасий угрюмо покачал головой.— Большая часть других слов были просто бесполезными определениями. Совершенно излишними. — Гигант неодобрительно посмотрел на товарища. — Очень он любит нецензурно выражаться.Они приближались к лагерю, разбитому гарнизоном Константинополя. Велисарий пришпорил коня и заставил его идти рысью. После того как Валентин с Анастасием чуть-чуть отстали, заняв свое обычное положение телохранителей, Велисарий склонил голову набок.— Не забудьте: не соглашаться, — напомнил он. — Не одобрять. Если скажу что-то разумное, хмурьтесь. Приятное — рычите. Мирное и успокаивающее — плюйте на землю.В ответ послышалось невнятное бормотание.Велисарий с трудом сдержал улыбку. Он не стал спрашивать перевод. Но не сомневался: высказывались только нецензурно.Им стали попадаться первые люди из гарнизона Константинополя. Через минуту они проехали уже мимо нескольких сотен солдат, собравшихся небольшими группками по периметру лагеря. Как Велисарий и ожидал, большая часть гарнизона держалась подальше от собравшихся в центре. Это были трусы или те, кто выбрали нейтральную позицию, колеблясь между двумя мнениями и решив выждать.Он сердечно улыбался всем этим людям. Даже время от времени здоровался с ними. Валентин с Анастасием тут же изобразили на лицах недовольство, хмурились, а Валентин еще что-то беспрерывно неразборчиво бормотал себе под нос. Недовольно бормотал. Гарнизонные солдаты отвечали на улыбку полководца по большей части неуверенно. Но Велисарий отметил, что некоторые улыбнулись искренне и дружески. Робко, болезненно, но тем не менее улыбнулись.«Я знал это», — подумал он удовлетворенно.«Что знал? — тут же пришел мысленный импульс от Эйда. — И что происходит? Я запутался».Велисарий колебался перед тем, как отвечать. Для сознания Эйда, которого он уже давно воспринимал, как живое существо, отказ повиноваться командованию и восстание были совершенно непонятными категориями. Эйда произвела на свет раса разумных кристаллов в далеком будущем и послала назад во времени, чтобы спасти людей от порабощения (и, не исключено, полного уничтожения) теми, кто называл себя «новыми богами». Разум этих кристаллов был во многом полностью отличен от человеческого. Одним из отличий являлось отсутствие индивидуальности. Каждый кристалл, хотя и жил сам по себе, являлся частью коллективного разума — точно так же, как каждый кристалл, в свою очередь, являлся сложным существом, состоящим из постоянно меняющих свое положение граней, которые выпускали странные импульсы. Для этих кристаллов, и в частности Эйда, внутренние разлады и споры, которые естественны для людей, были непостижимы.«Произошло то, что мы называем неподчинением, Эйд. Или восстанием».После нескольких лет практики Велисарий научился отправлять свои мысли и свое восприятие событий в сознание Эйда. Как он обнаружил, передача своего восприятия и понимания происходящего, своего «видения» событий часто оказываются более легкими средствами общения с кристаллом, чем слова.Поэтому он воспроизвел в памяти примеры различных восстаний или неподчинения командованию из прошлого, завершив показ восстанием Спартака и его мрачным финалом.Он чувствовал, как грани кристалла мигают, воспринимая посылаемые им видения, пытаясь впитать суть.Пока они это делали, а Эйд раздумывал, Велисарий с телохранителями добрались до центра лагеря.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166