– Я была его радостью и гордостью. Но теперь я убила его радость и унизила его гордость. Если моя бедная крошка Суавита найдется – дай-то Бог! – мой отец прогонит меня, я знаю… я уверена в этом!
Тереза хорошо запомнила слова Изоль. Так начались страшные терзания мадам Сула.
Отныне Тереза была обречена на безмолвные и нескончаемые муки, ибо теперь заговорила ее совесть.
Раньше совесть Терезы всегда была чиста, как ни горька была жизнь этой женщины.
Но в тот миг, когда Изоль произнесла роковые слова, потрясшие ее мать, та, измотанная постоянными сомнениями, окончательно убедилась, что у Поля Лабра живет именно Суавита.
И если раньше Тереза делала все возможное, чтобы усыпить подозрения Поля и увести его как можно дальше от истины, от которой она бежала и сама, теперь женщина готова была признать свою ошибку, но не перед Полем, а перед Изоль.
Терезе хотелось, чтобы Изоль принесла генералу радостную весть; женщина представляла, как ее дочь скажет ему: «Суавита нашлась!» И этими словами Изоль сразу вернет нежность своего отца. В том, как сама Изоль воспримет новость о спасении своей сестры, Тереза не сомневалась ни секунды. Мадам Сула так и видела, как Изоль бежит к дому Поля Лабра и бросается обнимать Суавиту.
Но Изоль сказала: «Отец прогонит меня, я уверена в этом».
Во второй раз Изоль сама вынесла приговор бедной Суавите.
Любовь к собственной дочери победила угрызения совести – и Тереза вновь взвалила на себя бремя вины, но на этот раз вполне сознательно.
Женщина не могла допустить, чтобы ее дочь выгнали из дома.
Мадам Сула отправилась к Полю Лабру, уже полностью поглощенному войной, которую он объявил убийцам своего брата, и опять с жаром вернулась к тому, что недавно обсуждала с молодым человеком: неизвестные преступники могли вновь повторить покушение на малышку. Единственное, чего может спасти дорогое дитя, – это полная тайна, полное уединение.
Поль только что вступил во владение наследством тетки. Блондетта, которая еще не вставала с постели, нуждалась лишь в отдыхе и покое. Молодой человек снял квартиру подальше от квартала Префектуры и продолжал вынашивать планы мести.
Блондетту скрывали даже от агентов, которых Поль нанял, собирая свою маленькую армию.
Мы видели, что месье Бадуа не знал девочку.
Для Терезы было мучением смотреть на Суавиту, которую она навещала каждый день. К девочке быстро возвращались силы; казалось, восстанавливается и ее живой, быстрый ум, который, впрочем, занимали лишь события сегодняшнего дня. Она была прелестна, как ангел. Пребывавшая в постоянном страхе мадам Сула каждую минуту боялась услышать, как с губ девочки сорвется имя, которое это дитя произнесет с первым «проблеском» рассудка.
Тереза любила Блондетту за все то зло, которое сознательно причинила ей, но боялась ее настолько, что желала ей смерти.
Порой, когда мадам Сула смотрела на спящего ребенка, перед ней возникало видение: покойная графиня, которую Тереза называла «святой», заслоняла собой Суавиту, словно защищая малышку.
Графиня де Шанма, казалось, говорила Терезе:
– Не убивай мою дочь!
Генерал, граф де Шанма, вернулся во Францию в результате одной из тех полумер, к которым охотно прибегали во времена Луи-Филиппа. Графа не помиловали; ему лишь гарантировали терпимость.
Его первая встреча с Изоль была спокойной, но холодной.
Он отклонил все попытки дочери объясниться и запретил ей говорить о прошлом.
Тереза Сула не осмеливалась появляться в доме генерала. Но он сам пригласил ее и встретил с почтительным уважением.
– Вы не знаете тайны мадемуазель Изоль де Шанма, – сказал генерал Терезе с грустной покорностью судьбе, – а Изоль не знает вашей: так лучше. Не пытайтесь ничего разузнать и живите в мире рядом с нами. Я так хочу.
Для Изоль наступили еще более мрачные и суровые дни, чем время, проведенное в монастыре.
Казалось, генерал был поражен в самое сердце.
Он никогда не говорил о младшей дочери; но когда семья поселилась в замке де Шанма, генерал оставил в своей спальне лишь два портрета: Суавиты и ее покойной матери.
Изоль каждый день каталась верхом и подолгу гуляла в одиночестве. Никто не интересовался тем, как она проводит время.
Изоль ни с кем не виделась. Приехав в отцовский замок, она лишь нанесла два или три визита графине де Клар.
Однажды Изоль сказала Терезе Сула:
– Один молодой человек преследует меня. Мне плохо в доме моего отца. Если какой-нибудь рабочий или крестьянин захочет взять меня в жены, я попытаюсь стать хорошей хозяйкой.
Изоль опустила голову, точно разговаривая сама с собой:
– Но я никому не нужна…
Этим молодым человеком был Поль Лабр.
В течение многих недель Тереза Сула с радостным изумлением наблюдала за тем действием, которое оказывает на бедную Блондетту присутствие Поля. Оно возвращало милому ребенку жизнь. Заслышав голос Поля, девочка трепетала от счастья; она следовала за своим покровителем, как собачка за хозяином; когда Поль, улыбаясь, смотрел на малышку, ее огромные голубые глаза туманились от восторга.
Увы! Изоль в это время готова была разделить нищенское существование с последним бедняком!
Все старания Терезы, вся ее молчаливая и горькая преданность, все муки, на которые женщина обрекла себя, привели лишь к одному: Изоль стремилась теперь к той участи, которая была бы ее уделом, если бы не тяжкие труды ее матери.
Изоль познала более жестокую обиду и более глубокое отчаяние, чем бедные крестьянские девушки – даже те, что были коварно обмануты.
Изоль была гораздо более несчастной, чем ее мать!
Изоль лишилась всех тех благ, которые ее мать купила ей, обездолив ее сестру.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132