В дальнейшей своей практике я больше никогда сам не использовал переноску на РДП для маскировки подлодки под рыбацкое судно и не рекомендовал это делать другим командирам.
Возвратившись с автономки наш экипаж сдал "Б-6" основному экипажу и, после использования послепоходового отдыха, принял в заводе свою родную "Б-21", ремонт которой близился к завершению. После ремонта, отработки необходимых задач боевой подготовки в 1970 году мы пошли в очередной 8-ми месячный поход на Средиземное море в составе 69-й БПЛ уже на своей подводной лодке. Поход возглавил командир эскадры контр-адмирал Пётр Николаевич Романенко. Переход на Средиземное море был осуществлён в надводном положении при охране надводных кораблей в следующем походном порядке: с носовых курсовых углов плавбазы шли надводные корабли, а с левого и правого борта плавбазы двумя кильватерными колоннами по три ПЛ - 6 подводных лодок 641 проекта. На подводных лодках, идущих во главе колонн, старшими на борту находились начальник штаба бригады капитан 1 ранга Натнёнков Николай Иванович и заместитель комбрига по боевой подготовке капитан 1 ранга Хлопунов Вадим Иванович. Почти до самого Гибралтара шли при волнении моря 8-9 баллов и незначительной видимости. В этих условиях было очень сложно удерживать своё место в ордере. Волна зачастую накрывала мостик пл. Чтобы вода не поступала в центральный пост, приходилось задраивать верхний рубочный люк и воздух для дизелей брать через поднятую шахту РДП, а вахтенного офицера и сигнальщика во избежание их смыва за борт штормовой волной приходилось или закреплять штормовыми поясами с цепью или убирать с мостика в отсек, ведя наблюдение через перископ. Это, конечно, снижало качество наблюдения.
При проходе Британских островов, когда видимость ухудшилась до 15-20 кабельтовых, произошёл курьёзный случай. В порядки нашего походного ордера вошёл фрегат НАТО, который вёл наблюдение за советскими кораблями. Колонна лодок, возглавляемая капитаном 1 ранга Н.И. Натнёнковым, в условиях пониженной видимости перепутала фрегат с нашей плавбазой и стала удерживать своё место относительно этого фрегата, в результате чего вся колонна начала отклоняться в сторону от маршрута движения ордера. Управляющий штаб, вовремя заметив странные действия подводных лодок, возвратил колонну на своё место в ордере.
В этом походе моей подводной лодке кроме традиционной противолодочной задачи (поиск атомных ракетных подводных лодок в готовности к их уничтожению с началом боевых действий) довелось выполнять и другие не совсем обычные задачи. В течение месяца мы действовали на коммуникациях морских судов в Мальтийском проливе, где лодке был нарезан обширный район. Задача состояла в том, чтобы, скрытно маневрируя, выполнять условные атаки по всем транспортным судам, проходящим через пролив и каждые двое суток доносить на управляющий командный пункт количество обнаруженных и атакованных судов. При этом необходимо было их классифицировать, определять национальную принадлежность и порт приписки, а при возвращении в базу представить документальные доказательства этих атак (фотографии, зарисовки, выполненные через перископ). Задача была интересной, держала нас постоянно в напряжении и оказалась не такой уж простой. Современные морские транспортные суда на переходе морем следуют обычно экономичной скоростью 16-20 узлов, значительно превышающей подводную скорость подводной лодки. Гидроакустическое вооружение подлодки позволяло нам обнаруживать суда на значительном расстоянии, а торпедное вооружение позволяло выполнять условную стрельбу с больших дистанций. И всё-таки по многим целям мы не сумели выполнить условную стрельбу, так как не успевали выйти на дистанцию залпа, при которой торпеды могли дойти до целей. Удачными были атаки в основном по тем судам, маршруты которых проходили непосредственно через позицию подводной лодки. Я на собственном опыте понял состояние наших командиров подводных лодок военных лет, когда при позиционном методе им иногда приходилось возвращаться из боевого похода ни с чем, поскольку через назначенную позицию не прошло ни одно судно. И с другой стороны, их высокую ответственность за то, чтобы не упустить возможность успешной атаки, если посчастливилось, и через позицию подводной лодки прошли маршруты кораблей и судов противника. Как правило, наши подводники в Великую Отечественную войну, имея высокую выучку и мастерство, такие возможности не упускали. Примеров тому множество. Определённую сложность представляла также задача документирования атак, определения национальной принадлежности и порта приписки судов. Дело в том, что транспортные суда на переходах в открытом море вне видимости других судов зачастую не несут государственные флаги в целях экономии, чтобы не трепать их на ветру. Иногда качественное фотографирование через перископ было невозможно по погодным условиям и по причине большой дистанции. А для того, чтобы прочитать через перископ даже при 15-ти кратном увеличении порт приписки на борту судна, необходимо было сблизиться с судном на дистанцию менее 10 кабельтов, что было затруднительно, да и не нужно, так как современное вооружение лодки позволяло выполнять атаки с больших дистанций. К тому же, на десятые сутки действий на коммуникациях у нас вышел из строя перископный фотоаппарат. Пришлось с помощью корабельных художников делать зарисовки судов через перископ. Думаю, что такие же проблемы с документированием атак были и у подводников военных лет.
С увеличением продолжительности автономных плаваний ещё с 1956 года на подводные лодки начальниками медицинских служб стали назначаться офицеры с высшим врачебным образованием, которые к тому же обязательно должны были иметь хирургическую подготовку (до этого начальниками мед.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129