Аристарх Павлович не спеша вернулся к Алексею.
– Катя позвонит военкому, – сообщил он. – И позовет его сюда. Это единственный человек, которому я могу доверять. Я думаю, их нужно заманить в дом, под любым предлогом…
– Не пойдут, очень осторожные, – заявил Аристарх Павлович. – И страхуют друг друга… Ну, заманим даже, а дальше что? Вязать и в милицию?
– Может, напугать? Чтоб дорогу забыли?
– Этих напугаешь – придут другие… Да и как мы их напугаем? Они скорее нас доведут до трясучки. – Аристарх Павлович глянул на часы: оставалось без малого два часа. – Вот уже сидим и трясемся… В милиции они отбрешутся в два счета, а поймать их с поличным не удастся. Пока в милиции раскачаются, пока засаду устроят… А если они узнают, что мы связались с милицией? Не придут, и все. Ходи потом и трясись, с какой стороны они в следующий раз зайдут и какой сюрприз приготовят. Детей в школу не выпустишь!
– Все равно хоть одного надо в дом затащить! – настаивал старший Ерашов. – Найти причину, какое-нибудь встречное предложение обсудить…
– Дом – ловушка, а они не дураки, – отмахнулся Аристарх Павлович. – Неизвестно, сколько их всего. Я видел двоих, но вдруг есть еще?.. Возьмешь одного – остальные уйдут, а то хуже, отбивать станут. Они наверняка с оружием…
– Придет военком – пошлем в разведку.
– Дожили, тиимать! – выругался Аристарх Павлович. – Как на фронте.
– Если их двое, то нормально, – чуть оживился старший Ерашов. – Ты возьмешь пакет, будто с деньгами, и будешь ждать. Один подойдет к тебе, а второго надо отвлечь, чтобы мы успели первого скрутить, незаметно так…
– Это все кино! – оборвал его Аристарх Павлович. – Ну как мы скрутим незаметно здорового мужика? Он же орать будет, а то и стрелять.
Он помедлил, затем решительно открыл сейф, достал «зауэр»–тройник, установил на него прицел с цейсовской оптикой и зарядил нарезной ствол.
– Отец, ты что собрался делать? – с каким-то страхом спросил старший Ерашов.
– На охоту пойдешь, – сказал Аристарх Павлович, подавая ему ружье. – Из снайперской винтовки когда-нибудь стрелял?
– Приходилось… – неуверенно отозвался Алексей.
– Залезешь на дерево, – приказал он. – Покажу на какое… Если я тебе какую-нибудь мишень поставлю – выстрелишь. А я стану играть большого начальника.
– А что же один патрон? Дай еще!
– Хватит! – отрезал Аристарх Павлович. – Если на испуг не возьмем, нам крышка. Тогда они нас возьмут…
– Нет уж, хрен! – взвинтился Алексей и потряс ружьем. – Дай патронов, отец! Я их, сволочей!..
– Не смей! – вдруг рявкнул Аристарх Павлович. – Я же с ними рядом буду! Чтобы на моих глазах?!. Мозги полетели?!. Пошли!
Покружив по Дендрарию, он выбрал дерево, чтобы с него был виден пень Колокольного дуба, и посадил Алексея. Сам же пошел гулять. День с утра был пасмурный, а теперь и вовсе запахло дождем: ветер выметал последние признаки лета и натягивал осенний холод. В такую пору, завернувшись в дождевик, хорошо было ходить за грибами или просто сидеть у озера, смотреть на светлую воду и ни о чем не думать. Но то приятное состояние духа уже было безвозвратно, как детство, и существующую жизнь нельзя было ни переждать, как зиму, ни перетерпеть, как зубную боль.
Аристарх Павлович неторопливо прогулялся по центральной аллее до ворот Дендрария и никого не обнаружил. Правда, за воротами, на автобусной остановке, маячил какой-то человек, похожий на кавказца, и Аристарх Павлович стал наблюдать за ним. Кавказец никуда уезжать не собирался – автобусы подходили через каждые пять минут, посматривал на девушек, читал объявления на столбе и изредка озирался на ворота Дендрария. В один момент, когда остановка совсем опустела, он неожиданно подошел к калитке, потянул ее на себя и тут же закрыл, словно проверял, не заперта ли. Потом несколько минут смотрел сквозь решетку, и Аристарх Павлович хорошо разглядел его, однако узнать, тот ли это кавказец, не смог. Кавказец вернулся на остановку, похоже, кого-то поджидал или все-таки присматривал за входом в Дендрарий. Прячась за деревьями, Аристарх Павлович подкрался к калитке и осторожно снял вывеску, где сообщалось, что Дендрарий закрыт: лишние люди не помешают: чем больше свидетелей, чем больше сторонних глаз, тем меньше прыти будет у «охранников».
До назначенного срока оставалось час с небольшим, и потому Аристарх Павлович завернул к забору института, вдоль которого работницы Дендрария высекали дикий подсадок – готовили место для осенних посадок канадской ели. Увидев Валентину Ильинишну, он совсем успокоился, таясь, полюбовался ею и пошел к Колокольному дубу.
В Дендрарии не было чужих, и если «охранники» посадили соглядатаев, то всего двух: одного на леса присматривать за домом, другого, кавказца, за входом в Дендрарий. Это еще больше придало уверенности Аристарху Павловичу. Он махал топором, поджидая «охранников», и те появились на сей раз с другой стороны, зашли со спины: возможно, делали вид своей вездесущности, а скорее всего, проверяли, нет ли засады.
– Ну и как наша чаша, Данила-мастер? – спросил моложавый.
Аристарх Павлович выколол очередную чурку, вытащил ее на сухое, установил, чтоб не качалась, но сам сел на другую.
– Моя чаша полная, а твоя – не знаю.
Кавказец, тот самый, что болтался на остановке, теперь подпирал дуб метрах в двадцати от них.
– И моя будет полная! – усмехнулся моложавый, побрякивая ключами от машины.
– Сомневаюсь, – сказал Аристарх Павлович и указал на чурку. – Садись, говорить будем.
Тот хмыкнул, однако же сел, расставив ноги.
– Любопытное заявление… Давай говорить.
– Сначала меня послушай, – Аристарх Павлович снял ботинок и вытряс щепки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144