– Действительно, – сказал Чарльз, – и я, и ты, Флора, не роптали бы на судьбу, если были бы беднее, чем сейчас, когда Небеса дали нам такую любовь и молодость.
– Это и в самом деле, – сказал Генри, – очень замечательно.
– Вы же, – заметил адмирал, – тоже еще молоды и не дурны собой, почему бы и вам не влюбиться в кого-нибудь?
– Не будьте так уверены, дядя, – сказала хитро Флора, – что он ни в кого не влюблен.
Старый адмирал засмеялся, ему нравилось, когда Флора называла его дядей, и сказал:
– Ты мне расскажешь об этом как-нибудь наедине, Флора. Но не сейчас, когда эти парни подслушивают каждое наше слово.
– Я расскажу, – сказала Флора, – я открою вам большой секрет Генри.
– Это очень нехорошо, – сказал Генри, – мягко выражаясь.
– Вовсе нет. Если бы это ты мне его рассказал, Генри, тогда было бы другое дело, но, поскольку я узнала его благодаря своей проницательности, я не вижу, что обязана хранить его и жалеть тебя.
– Она надеется, – сказал Чарльз, – что это будет уроком для тебя в другой раз, когда ты захочешь полностью рассказать ей что-нибудь.
– Я в безвыходном положении, – сказал Генри, – единственное мое утешение это то, что я нисколько не возражаю, чтобы адмирал узнал все об этом. Я хотел сам со временем рассказать ему обо всем.
– Правда? – спросил адмирал. – Но теперь мне все расскажет та, которая знает обо всем лучше тебя. Поэтому ничего не нужно говорить.
В таких приятных беседах они проводили время, пока прохладный ночной воздух не коснулся их чувств, заставив их подумать, что будет благоразумнее вернуться в гостиницу.
После принятия вечерней пищи Флора и миссис Баннерворт удалились отдыхать, а джентльмены, по просьбе адмирала, остались поговорить об одном деле, в котором все они были очень заинтересованы. Все они очень хотели узнать о местонахождении и судьбе Варни, который таким таинственным образом исчез тогда, когда они не ожидали от него такого маневра.
– Все вы видите, – сказал адмирал, – что врожденные привычки не так уж легко оставить. Этот вампир, вероятно, не мог удержаться долго без своих старых трюков.
– Не знаю, – сказал Чарльз Голланд, – я скорее склонен думать, что он как-то понял, что является обузой для нас и из-за своей гордости, которой в нем было достаточно, решил как можно скорее уйти.
– Возможно, и так, – сказал Генри, – я тоже склонен верить, что вампир Варни сделал это из благородных побуждений.
– Это все очень хорошо, – сказал адмирал, – но вы должны признать, что он ушел не самым вежливым образом. Более того, я не могу одобрить его прыжок со стены сада на доктора Чиллингворта. Он прыгнул как кот на мышь.
– Будьте либеральны, дядя, – сказал Чарльз, – и вспомните, что мы еще точно не знаем, Варни ли прыгнул на доктора, потому что доктор говорит, что может ошибаться.
– Чепуха, – сказал адмирал, – доктор все прекрасно знает.
– Доктор, – сказал Чарльз, – кажется, придерживается мнения, что кто бы на него ни напал, этот человек знал о ценности картины, которая, как он верит, имела дополнительную подкладку с огромным количеством банкнот.
– Это, – сказал Генри, – в конце концов, всего лишь предположение, а Варни, если это был он, возможно, сейчас является бездомным бродягой. Я думаю, что, если он опять начнет заниматься своими вампирскими трюками, его вскоре обнаружат, и мы о нем еще услышим.
– По его собственным словам, – сказал Чарльз Голланд, – он не был очень-то разборчив в способах пополнения своего похудевшего кошелька. Мы можем легко себе представить, что вампирские дела так ужаснут и парализуют людей, что ему будет немного сложновато заниматься грабежом при таких обстоятельствах.
– Сейчас может быть одно из двух, – добавил Чарльз, – либо он опять взялся за старое и будет заниматься этим более активно, чем когда-либо, либо он ушел в забвение и мы никогда больше о нем не услышим. Я искренне надеюсь, что последнее будет лучше для него и для всех, кто связан с ним.
– Проклятый урод, – сказал адмирал, – я не хотел бы, чтобы он голодал, но он причинил нам столько неприятностей. Я надеюсь, что, если с ним случится что-нибудь плохое, он без колебаний обратится к нам и мы ему поможем. Ну что, еще по стаканчику или пойдем спать?
Выбрали идти спать, они знали, что адмиралу хочется отдохнуть, но он об этом первый никогда не скажет. Через полчаса все они, к чьей судьбе мы испытываем глубокий интерес, были укрыты одеялами и спали.

А мы теперь вернемся к тому, что замышлял странный и таинственный барон Штольмайер из Зальцбурга, ведь у него были какие-то скрытые цели, которые вскоре, несомненно, должны стать явными.

Глава ХСIХ
Барон становится хозяином Андербери-на-Горе и начинает поздравлять себя. – Сон

Мистер Лик почувствовал огромное облегчение, когда узнал, что факт нахождения трупа в подземном ходе андерберийского дома не станет причиной отказа барона от поместья.
Мистер Лик не мог скрыть от себя, что у многих такая находка вызвала бы отвращение, тем более, что дело до сих пор было окутано тайной. Кому нравятся убийства?
Сейчас мистеру Лику было все равно, купит барон андерберийский дом или снимет его, потому что в первом случае он получит свои проценты сразу, а во втором он получит даже больше, только постепенно.
Он с лихорадочным нетерпением ждал известия о том, какой вариант выберет этот знатный человек. Когда наконец он сказал странным тихим голосом, что даст за Андербери-на-Горе десять тысяч фунтов, мистер Лик немедленно в ужасной спешке написал об этом владельцу, предлагая безотлагательно согласиться. Поскольку владелец никогда больше не планировал посещать андерберийский дом, и, кроме того, хотел скорее получить деньги, он написал ответ, тоже в ужасной спешке, что согласен и заодно попросил мистера Лика оформить все как можно быстрее, пообещав ему крупную премию, в дополнение к его проценту.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102