— Неужели вы не верите в любовь с первого взгляда? — спросил он.
— Я… я не знаю. Но я не должна позволять вам…
— Нан Лилли, вы больше не чужой человек для меня. Мне кажется, мы знакомы целую вечность. Поймите, я внутренне неосознанно стремился к этой встрече. Когда я расскажу вам о себе, вы поймете, что наша встреча для меня не простая случайность.
— Так расскажите же мне, — с нетерпением попросила она.
— Когда-нибудь после. А теперь я хотел бы договориться с вами вот о чем. Дайте мне время, и я докажу вам, что мне можно доверять. А потом я попрошу вас выйти за меня замуж.
— Выйти за вас! — в изумлении воскликнула она. — Но послушайте, мой отец обещал меня Баку Хатуэю!
Мерсер в смятении отпустил ее руку и схватил ее в объятия. Но прежде чем он успел сделать еще что-нибудь, она с силой уперлась ему в грудь и оттолкнула его. Но ее лицо было все еще так близко!
— Не подходите, — прошептала она. Она была страшно напугана, едва владела собой и чувствовала себя на грани катастрофы.
Мерсер понял, что если позволит себе еще хоть один подобный жест, то немедленно падет в ее глазах до уровня тех ухажеров, на которых она только что ему жаловалась, и постарался взять себя в руки. Она отодвинулась от него как можно дальше и сидела, по-прежнему протянув руку к его груди. Ее черные глаза, мерцая, смотрели неподвижно в его глаза. Она была как зачарованная и ждала, сама не зная чего.
— Ну вот! Кажется, я, наконец, доказал, что люблю вас, — тяжело дыша, сказал он. Мерсер не стал разъяснять, что именно он имел в виду — то ли страстный порыв, когда он схватил ее в объятия, то ли смиренное отступление, когда она оттолкнула его. — Я виноват, простите меня, Нан. Надо же, после всех обещаний, как низко я пал! Но вы оказались именно такой, как вас описал Томми. Я очень долго шел, но наконец-то я нашел то, что искал.
Приняв его слова за полное смирение, она расслабилась, и с ее лица сошло выражение тревожного ожидания чего-то. Она слегка откинулась назад, и в ее волосах вспыхнули солнечные огоньки. Юбка у нее была совершенно мокрая, она облепила ей ноги, и с нее уже натекли маленькие лужицы в которых плавали сосновые иголки. Она была как дыхание свежего ветерка, как лесная фея, и ощущение соблазна не покидало его. И не было смысла с ним бороться. Самое главное, он чувствовал, что она обязательно придет сюда еще не раз, чтобы встретиться с ним. Она ему этого не говорила и может быть, сама этого не осознавала, но он был в этом уверен. Он не задумывался, хорошо это или плохо, но такая возможность необыкновенно притягивала его.
— Теперь вы уедете отсюда? — наконец, спросила она.
— Вы считаете, я должен уехать?
— Думаю, вы могли бы уехать, по крайней мере, имеете для этого все основания.
— Но вы хотите, чтобы я уехал?
— Ну, я бы этого не сказала.
— Тогда я остаюсь.
— Но это будет ошибкой с вашей стороны. Мой отец — глава клана Лилли. И кроме его слова здесь больше нет никакого закона. Но Хатуэи каким-то образом сумели заставить его работать на себя. Они делают, что хотят, распоряжаются нашим скотом, нашими лошадями, а скоро они получат и меня. Но если вы останетесь здесь, мне будет очень плохо. Потому что… Я уверена, что вы мне обязательно понравитесь… я захочу, чтобы вы были со мной и… О, это обязательно случится! И это будет ужасно!
— Нет. Все будет хорошо. Самое ужасное случится тогда, когда ты позволишь своему отцу помочь этому Хатуэю заполучить тебя. Если ты его не любишь, то с твоей стороны будет страшной ошибкой выйти за него замуж.
— Да. Но тогда это падет только на мою голову, — скорбно ответила она.
— Нан, кажется, я понял, — внезапно сказал он. — Вы собираетесь пожертвовать собой, в этом-то и состоит ваша беда?!
— Ну, это только часть, та часть, которая касается лично меня. Самая большая беда состоит в том, что, приехав домой, я узнала кое-что ужасное, и это терзает мое сердце. У папы рак, и он долго не проживет. Братья пьянствуют и целыми днями ничего не делают, а мы становимся беднее с каждым днем. У Хатуэев закладная на нашу землю. В лавке Тиммзов мы задолжали за целый год… О, мистер Мерсер, наша семья скоро разрушится!
— Что, если ты наедине будешь называть меня Додж?
— Называть вас Додж? Вы что — таким способом пытаетесь завоевать мое доверие?
— Да, пожалуй. Я когда-то заслужил эту кличку. Но за все десять лет, что я бродил на просторах, мне так и не удалось спастись от всех бед. Мне не удавалось избежать ночных дозоров, скотокрадов, бандитов, карт, шулеров, женщин, драк, перестрелок — как я ни пытался. Поэтому меня и прозвали Доджем. В конце концов я уехал. Должен же я был, наконец, выполнить свою заветную мечту и удрать от всех этих чертовых неприятностей. Я хотел начать новую жизнь, среди новых людей, где-нибудь в тихом месте, где никогда не случается никаких напастей. Но, кажется, такого места нет на земле. Я проехал тысячи миль только для того, чтобы наткнуться на тебя со всеми твоими проблемами. А теперь я хочу, чтобы они стали и моими. Поэтому я и прошу, чтобы ты звала меня Додж — ну просто для смеха. Мне очень хочется услышать эту кличку именно от тебя.
— Додж! — в волнении воскликнула девушка, вся под впечатлением его страстной речи.
— Вот это да! В твоем исполнении это звучит очень трогательно, сразу хочется во что-нибудь вмешаться. Но думаю, будет лучше, если ты больше не будешь здесь произносить это слово.
Он встал и помог ей подняться.
— А теперь пойдем-ка и займемся твоими проблемами. Самая тяжелая из них та, что связана с твоим отцом. С раком я, конечно, ничего поделать не могу. Но все остальное меня не особенно беспокоит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55