Я медленно вчитывался в каждое слово, поэтому мне потребовалось два дня,
чтобы покончить со всеми бумагами в трех папках. Через два дня я сидел, уст
авившись в ковер, без единой ценной мысли в голове. Здесь были отпечатанн
ые или написанные от руки отчеты о беседах председателей Комитета с трен
ерами, жокеями, старшими разъездными конюхами, просто конюхами, кузнецам
и и ветеринарами, имеющими отношение к одиннадцати подозрительным лоша
дям. Здесь был длинный отчет фирмы частных детективов, которые расспраши
вали десятки конюхов в «местах отдыха» и не получили ровным счетом никак
их результатов. Записка от букмекера на десяти страницах перечисляла мн
огочисленные подробности о ставках, которые делались на этих лошадей, но
последняя фраза подытоживала всю эту информацию так: «Нам не удалось на
йти какое-либо лицо или синдикат, которые выигрывали бы постоянно на все
х этих лошадях, поэтому мы делаем вывод, что если такое лицо или синдикат с
уществуют, их ставки делались через тотализатор». Несколько дальше в это
й же папке я нашел письмо компании «Тоут Инвесторз Лимитид», в котором со
общалось, что никто из их постоянных клиентов не ставил на всех перечисл
енных лошадей, но, разумеется, они не имеют данных о ставках, которые делаю
тся наличными прямо на ипподромах.
Вторая папка содержала одиннадцать отчетов о лабораторных анализах мо
чи и слюны. Первый из них относился к лошади по кличке Чаркоул и был состав
лен полтора года назад. В последнем речь шла о проверках лошади Радьярд, п
роведенных в сентябре, когда Октобер был в Австралии.
В конце каждого отчета аккуратным почерком было выведено слово «отрица
тельный».
Пресса явно старательно избегала выражений, которые могли бы навлечь на
нее преследование за клевету. Вырезки из газет, подшитые в третью папку, и
зобиловали такими высказываниями: «Чаркоул продемонстрировал соверше
нно нетипичную для него манеру бега», «казалось, что Радьярд весьма возб
ужден своим успехом».
Заметок, где упоминались Чаркоул и следующие три лошади, было сравнитель
но мало, но потом кто-то явно догадался прибегнуть к услугам агентства по
сбору информации: я обнаружил вырезки из нескольких дневных, вечерних, м
естных и спортивных газет, относящиеся к последним семи случаям.
В самом конце папки с вырезками я наткнулся на средних размеров конверт
с надписью «Дейли Скоуп» 10 июня». Я понял, что это материалы, собранные бед
нягой Стейплтоном, и с большим любопытством открыл конверт. Но, к моему ве
личайшему разочарованию, все вырезки, кроме трех, оказались дубликатами
уже прочитанных мной.
Одна из этих трех была посвящена владелице Чаркоула, в другой говорилось
о лошади (не упомянутой в списке Октобера), которая взбесилась и убила жен
щину в паддоке в Картмеле, Ланкашир, третья же представляла собой большу
ю статью из спортивного еженедельника, подробно рассказывающую о знаме
нитых случаях применения допинга и их расследовании. Я прочел все это оч
ень внимательно, но с минимальным результатом.
После трех суток бесплодных умственных усилий весь следующий день я про
вел, бродя по Лондону, с пьянящим чувством свободы вдыхая дымный городск
ой воздух, часто спрашивая дорогу и вслушиваясь в звук голосов отвечавши
х. Пожалуй, Октобер с излишним оптимизмом оценил мое произношение, потом
у что еще до полудня два человека опознали мой акцент как австралийский.
Мои родители сохранили английский выговор до самой смерти, я же в возрас
те девяти лет понял, что в школе гораздо лучше ничем не выделяться, и с тех
пор перенял манеру говорить, принятую на моей новой родине. Теперь уже я н
е смог бы изменить свою речь, даже если бы захотел, но чтобы она звучала по
хоже на кокни, ее явно надо было подправить.
Я двинулся в восточном направлении, задавая вопросы и прислушиваясь к от
ветам. Постепенно я пришел к выводу, что если я не буду произносить букву «
эйч» и глотать окончания слов, результат получится вполне сносный. Я пра
ктиковался целый день, и в конце концов мне даже удалось изменить произн
ошение некоторых гласных. Никто больше не спрашивал меня, откуда я приех
ал, что показалось мне признаком успешности моих стараний, а когда под ко
нец дня я спросил уличного торговца, где мне сесть на автобус в сторону Ве
ст-Энда, я не уловил особой разницы между своим вопросом и его ответом.
Кроме этого, я сделал одно приобретение Ц прочный холщовый ремень с кар
машками для денег, застегивающимися на «молнии». Надев его под рубашку, я
спрятал в него двести фунтов: что бы ни случилось, деньги под рукой мне все
гда пригодятся.
Вечером, со свежей головой, я попытался подойти к проблеме допинга с друг
ой стороны. Было ли у этих одиннадцати лошадей что-нибудь общее? Ответ нап
рашивался вполне определенный: нет. Все они обучались у разных тренеров,
принадлежали разным владельцам, и жокеи на них ездили разные. Единственн
ое, что их объединяло, это то, что у них не было ничего общего.
Я вздохнул и отправился спать.

Теренс Ц слуга, с которым у меня установились сдержанные, но определенн
о дружеские отношения, Ц разбудил меня утром четвертого дня, войдя в мою
комнату с завтраком на подносе.
Ц Приговоренный ел с аппетитом, Ц заметил он, поднимая серебряную крыш
ку, чтобы позволить мне насладиться видом и запахом яичницы с ветчиной.
Ц Что ты хочешь этим сказать? Ц поинтересовался я, довольно зевая.
Ц Я не знаю, сэр, какие планы у вас и его светлости, но вы явно собираетесь
в какое-то странное место.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86