Почему-то эти поганые птицы так и норовят вить свои кретинские гнезда именно в моем камине. Такое уже бывало. Я задам этим разбойникам перцу! До конца своих дней будут помнить!Я не стал напоминать ей, что в октябре гнезда наверняка необитаемы. Ей было лучше знать.Злорадно ухмыляясь, она нагнулась, пошарила под стойкой и вышла из бара, держа в руке совершенно сказочной красоты дробовик и вгоняя в затвор патрон. Чувства мои при виде этой картины, очевидно, разделяли и все остальные присутствующие. Она решительно шагнула к камину, и никто не вздумал ее остановить.У Риджера прямо челюсть отвисла.Миссис Алексис сунула ствол в просторную пасть камина и, долго не раздумывая, спустила курок. Внутри прозвучал приглушенный хлопок, затем раздался грохот — это она после отдачи уронила ружье на поленья. Все так и вытаращили глаза, но миссис Алексис невозмутимо подобрала свою собственность и вернулась к бару.— Еще один «Беллз»? — спросила она, пряча дробовик под стойку. — Томатный сок?— Э-э… — протянул я. Она рассмеялась.— Самый быстрый и надежный способ прочистить каминную трубу. Вы что, не знали?— Нет.— Старое ружье, ствол немного кривоватый. С хорошим ружьем я бы не стала так обращаться, — она оглянулась на камин. — Смотрите-ка, а этот чертов дым вроде бы рассеивается.Она оказалась права. Уилфред, снова встав на колени и орудуя мехами, производил клубы дыма, но шли они не в комнату, а поднимались вверх по трубе. Глаза зрителей вновь заняли подобающее им место в орбитах, разинутые рты захлопнулись. Даже у Риджера.— «Лэфройг», — сказал я. — Будьте так любезны. И еще, нельзя ли взглянуть на карту вин?— Ради Бога. — Она достала бутылку «Лэфройга» и налила в мерный стаканчик. — Вы и этот полицейский… зачем вы здесь? — Острые глаза так и впились мне в лицо. — Этот полицейский ни за что не зайдет сюда просто так, выпить. Кто угодно, только не он. И не томатный сок. И уж тем более не в такую рань.Я расплатился за виски и взглянул на карту вин.— Мы ищем виски типа того, что объявилось в бутылках «Беллз» в «Серебряном танце луны», — сказал я. — Такие же образцы.Взгляд ее стал еще пронзительней.— Такого тут не найдете.— Нет. Полагаю, что нет.— Это что, из-за тех жалоб, в прошлом месяце, да?— Да, из-за них.— Но вы не предъявили мне никаких документов, — похоже, она была искренне возмущена. А стало быть, скорее всего невиновна.— Нет у меня документов Я всего лишь виноторговец.— Вот как? — Она обдумала услышанное. — И как же вас звать?Я сказал ей. Назвал также свою лавку.— Сроду о такой не слыхивала, — весело заметила она — Так вы что, правда, узнали бы то виски, если б попробовали?— Ну, скорее всего. Да. По идее, да.— Тогда желаю удачи. — Она окинула меня насмешливым сверкающим взглядом и отвернулась к новому посетителю, я же понес стаканчик к Риджеру, уверенный в том, что «Лэфройг» «Лэфройгом» и окажется— Ужасная женщина, — заметил Риджер. — Мне следовало бы ее арестовать.— На каком основании?— Стрельба в общественном месте.— Ну, трубу в камине вряд ли можно назвать общественным местом.— Не вижу ничего смешного! — сердито буркнул он— А дым-то развеялся, — заметил я. — Так что выстрел сработал.— Можно подумать, вы сами всю жизнь только и занимались стрельбой.— Ну, в некоторой степени.Я отпил глоток «Лэфройга»: дымный, торфяной, с горьковатым привкусом дубовой бочки. Самый неподдельный старый добрый «Лэфройг»…Риджер посетовал на безумную цену напитка и беспокойно ерзал в кресле, пока я изучал карту вин, написанную от руки и довольно пространную. Здесь были все знакомые еще по «Серебряному танцу луны» наименования и дюжины других. Но, когда я обратил внимание Риджера на этот факт, он холодно заметил, что его задание ограничивается виски.Я отнес карту вин к бару и попросил у миссис Алексис бутылочку «Сент Эстефа».Она улыбнулась.— Ради Бога. Открыть?— Пока нет. — Я вместе с ней просмотрел карту и заказал еще «Сент Эмильтон», «Макон», «Вальпо-лиселлу», «Волней» и «Нюи Сент Жорж».— Конечно, — откликнулась она. — Так вы берете все?— Да, если можно.Она удалилась куда-то в заднее помещение и вскоре вернулась с корзиной, разделенной перегородками, где лежали все шесть заказанных мной бутылок. Я заплатил за каждую и прочитал этикетки. Надписи и названия те же самые, а вот года урожая не совпадали.— Все вино урожая 1979 года мы уже распродали, — объяснила она в ответ на мое замечание. — Мы постоянно обновляем запасы. Потому-то карта вин и написана от руки. Все время вносим что-то новое. Вот эти, последние, вина гораздо лучше. Может, возьмете их?— Нет, — ответил я. — Спасибо.Она поставила корзину с бутылками на пол, У ног, и приветливо улыбнулась.— Вам знаком ресторан «Серебряный танец луны»? — спросил я.— Да, слышала. Его тут все у нас знают. Правда, никогда не была. К тому же говорят, дело у них труба.— Труба?..— Ну, вылетели в трубу, — торопливо ответила она. — Банк лишил их права выкупа заложенного имущества. Всех сотрудников увольняют. Мне самой звонил один из их шеф-поваров, спрашивал, не найдется ли для него работы, — говорила она все это весело, словно в самом факте разорения было нечто комичное, и выражение лица оставалось прежним. Похоже, оно вообще никогда не покидало ее лица — мышцы щек под скулами натянуты туго, уголки губ приподняты в насмешливой улыбке.— В «Серебряном танце луны», — тихо заметил я, — одно и то же вино подавалось под разными марками.Выражение не переменилось, но ястребиные глаза глянули вниз, на корзину с бутылками.— Да, эти, — кивнул я. — Вернее, под этими же названиями.— Вы что, оскорблять меня пришли?— Да нет, просто рассказываю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103