Они зашли еще в несколько магазинов, но Фелисити, явно нервничая, все время оглядывалась. Виконт тоже был словно не в себе.
Мэдди решила, что пора возвращаться домой, но вспомнила, что надо еще зайти к викарию и напомнить ему о последнем оглашении помолвки в воскресенье. Викария они не застали, но его домоправительница пообещала передать их просьбу.
Когда Мэдди подумала, что скоро не будет препятствий для их с Эйдрианом свадьбы, вдруг появилось странное чувство. Неужели эти недели пролетели так быстро? Незнакомец, в объятиях которого она совсем недавно была в беседке, скоро станет самым главным человеком в ее жизни.
Мэдди подняла глаза на виконта. Он смотрел на нее так, будто читал ее мысли.
– На какой день вы хотели бы назначить нашу свадьбу, дорогая? Мадам Александрии уже прислала ваше свадебное платье?
Как бы ей хотелось сказать, что модистка задерживает заказ, или что плохо сшита юбка, или что ей малы туфли. На самом же деле платье Мэдди получила еще вчера, но из-за пожара у нее не было времени как следует насладиться своим восхитительным новым приобретением.
– Да, прислала, – сказала она, прикусив губу и не смея встретиться с Эйдрианом взглядом.
– Вы довольны?
– У меня пока не было времени все рассмотреть, но я уверена, что платье прекрасно, – честно призналась Мэдди.
– Тогда на какой день пригласить викария?
Если свадьба означает, что Эйдриан больше не будет чувствовать себя обязанным остаться, подумала Мэдди, тогда лучше вовсе не назначать день.
Она молчала, чувствуя, что не сможет удержать виконта.
– Может быть, на среду? – подсказал он, не дождавшись ее ответа.
Домоправительница викария терпеливо ждала. Наконец Мэдди кивнула.
– Я передам ему, милорд. Если понадобится что-то еще, пришлите записку.
– Спасибо.
Они уже собрались уходить, когда Мэдди услышала возле уха какое-то жужжание, а потом почувствовала укус в шею. Она вздрогнула и хлопнула себя по шее.
– Что случилось? – спросил Эйдриан.
– По-моему, меня укусила пчела.
– Ах, мисс, – всполошилась домоправительница, – я сейчас принесу холодной воды. И надо вынуть жало. Почему бы вам не пройти на кухню?
Эйдриан остался в гостиной, а женщины пошли на кухню. Мэдди развязала ленты шляпки, а Фелисити стала изучать место укуса:
– Мэдлин, это не похоже на укус пчелы, и определенно нет никакого жала.
Домоправительница принесла небольшое зеркальце. Мэдди рассмотрела покрасневшее место и, глядя вслед домоправительнице, которая пошла за холодной водой, сказала:
– Да, вы правы. Может, это была оса?
– Нет, – начала Фелисити, – я не думаю…
Мэдди бросила на подругу предостерегающий взгляд и приложила к шее мокрую тряпку, принесенную служанкой. Потом оторвала небольшой лоскут, свернула его в несколько раз и, приложив к месту укуса, завязала ленты так, чтобы ничего не было видно.
– Спасибо. Ничего страшного не произошло.
Вежливо отказавшись от предложенного домоправительницей чая, подруги собрались уходить.
– Я прошу вас ничего не говорить о том, что случилось, – шепнула Мэдди подруге.
– Разве вы не хотите рассказать об этом виконту?
– Ему в особенности ничего не говорите.
Фелисити удивилась, но кивнула.
По дороге домой они почти не разговаривали. Мэдди отметила про себя, что все трое ускорили шаги, когда потянулся лес, но ни один не спросил, почему они идут так быстро.
Дома Фелисити поднялась к себе, чтобы положить покупки, а Мэдди пошла на кухню, чтобы помочь Бесс с обедом. Вскоре пришла Фелисити, чтобы заменить Мэдди.
– Идите и побудьте со своим женихом. Не теряйте ни минуты, – сказала она. Ее поддержала и Бесс.
– Да он, наверное, болтает с отцом.
– Нет, ваш отец сейчас отдыхает, – возразила Бесс.
– Я убеждена, что виконт с большим удовольствием проведет время с вами, чем со мной, – улыбнулась Фелисити. – Так что идите!
Мэдди сняла передник и отправилась в гостиную. Фелисити права – времени осталось так мало. Нельзя терять ни минуты. Как случилось, что три недели, казавшиеся вначале таким долгим сроком, пролетели так быстро?
Виконт действительно был в гостиной.
– Не хотите ли до обеда прогуляться по саду?
Вспомнив, что произошло между ними в их последнюю прогулку, Мэдди покраснела.
Но в саду они скорее могли остаться наедине, чем в гостиной, где мог появиться отец, и Мэдди согласилась.
– Не могу поверить, что прошла еще одна неделя, – сказала она, когда они вышли в сад.
Эйдриан обнял ее за талию и повернул к себе лицом.
– Да, я тоже, моя дорогая мисс Эплгейт, – признался он.
Он наклонился, собираясь поцеловать ее, но прежде развязал ленты шляпки.
Мэдди сначала подняла лицо, предвкушая радость от его поцелуя, а потом вспомнила о красном пятне на шее. Не надо, чтобы Эйдриан его видел!
– Погодите!
– В чем дело, Мэдлин? Или я должен называть вас мисс Эплгейт?
Она не знала, как объяснить ему перемену в своем поведении. Но если он увидит эту красноту на шее и поймет, что произошло, Мэдди потеряет всякую надежду на то, чтобы задержать его.
– Я вас чем-то обидел?
– Нет, это не… – Мэдди не знала, что сказать.
– Вы чувствуете себя виноватой? Если я зашел слишком далеко, прошу простить меня, моя дорогая. – Он опустил руки и отступил на шаг.
Ей показалось, что между ними разверзлась бездна.
– Я ни о чем не жалею, – прошептала Мэдди. – Пожалуйста, поверьте мне.
– В таком случае я не понимаю.
– Эйдриан. – Она опять замолчала, не зная, как ему объяснить.
Уже наступили сумерки, и в доме зажгли свечи. Когда молчание затянулось, Эйдриан сказал:
– Нам, наверное, следует вернуться в дом. Но, Мэдлин…
– Да?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75