Давай рассказывай все по порядку. Элиза, тебе нужно кому-нибудь выговориться, а я с удовольствием побуду в роли исповедника.
Я рассказала ему обо всем, что случилось в «Ля Рев» и потом. Жан слушал со скорбным лицом, время от времени восклицая: «Какой ужас! Ах, Элиза, я согласился бы отрубить руку, если бы тебе это помогло!» или «Ну и дурак этот Гарт Мак-Клелланд, слепой кретин! Как он может тебя отпустить!»
- Мы не сможем быть счастливы вместе, - сказала я. - И тому много причин: и из-за того, что сделала со мной Жоржетта, и из-за того, как он со мной обращался. Из-за всего того плохого, что случилось со мной по его вине. Жан, я не могу доверять ему, ты ведь понимаешь меня! Женщина для него - ничто. Он не любит меня. Ни разу он не дал мне понять, что любит, - ни словом, ни знаком. Он из тех мужчин, в жизни которых нет места для женщины. И еще - я не хочу быть его любовницей. Я не хочу жить на задворках его жизни в постоянной неуверенности и страхе.
- Но он не любит свою жену, - сказал Жан. - Он будет принадлежать только тебе, Элиза, тебе одной.
- Нет, Жан, он принадлежит только себе. Я лучше привезу своего незаконнорожденного ребенка домой и проживу остаток жизни в позоре, чем стану молить его о любви.
- Ты слишком горда, Элиза. Я уверен, расскажи ты ему о ребенке…
- Нет! Я не стану привязывать его к себе с помощью фальшивых уз.
- Дитя любви - не фальшивка, Элиза.
- Но этот ребенок плод не любви, он плод горечи, злости, насилия. Неужели ты думаешь, что я стану использовать против Гарта такое оружие? Я согласна скорее потерять Гарта навеки, чем заслужить его жалость. И не смей ему ни о чем говорить! Обещай мне, Жан. Обещай сохранить мою тайну.
Я заплакала. Жан обнял меня и нежно погладил по голове.
- Твоя тайна в надежных руках, ты знаешь, Элиза, но, Боже мой, какой же он глупец!
Поздно вечером я проснулась оттого, что кто-то зашел ко мне в комнату через балконную дверь.
- Что это? - зашептала я. - Кто там?
- Гарт.
- О, - сказала я, откинувшись на подушку, - мы уже как-то разыгрывали похожую сцену, как я помню.
- С небольшими различиями, - сказал он, присаживаясь на край кровати. - На этот раз мне не пришлось карабкаться. Я сплю в соседней комнате.
- В самом деле? - тихо рассмеялась я. - Лафит, вероятно, пытается разыграть купидона. Надо было его предупредить, что у него все равно ничего не получится.
- Вы двое походили сегодня на двух голубков. Он позже сказал мне, в очень любезной манере, разумеется, что я дурак. Так какие байки ты обо мне рассказывала?
- Ни одного слова лжи - только правду.
В темноте я не видела его лица, только контуры фигуры, но я ощущала его присутствие, чувствовала его всей кожей.
- Он составил собственное мнение. Мне жаль, что он считает тебя дураком, ему не следовало говорить об этом вслух, но Жан, знаешь ли, человек довольно импульсивный.
- И ты с ним согласна? - спросил Гарт, играя с черным локоном, упавшим мне на плечо.
- Если и так, то что? Ты захочешь измениться к лучшему?
- Нет. Я вел себя глупо, но я не дурак. Что ты собираешься делать в Новом Орлеане?
- Поселюсь в доме Лафита до окончания войны, а там с первым кораблем отправлюсь во Францию. Кто знает, если победят британцы, может быть, я уговорю своего старого знакомого, генерала, выполнить обещание, данное им в Вашингтоне.
Гарт положил мне руку на грудь. Я оттолкнула его.
- Иди спать, Гарт, уже поздно.
- Я не уйду, Элиза. Эту последнюю ночь я проведу с тобой, если ты не возражаешь.
- Прошу тебя, Гарт, ты обещал…
- Всему приходит конец, моя дорогая: странствиям, романам, обещаниям.
Где-то внутри, в темных глубинах моего существа, возникло странное ощущение, будто меня засасывает водоворот. Гарт сорвал с меня одеяло и распахнул свой халат. Он был наг. Укрыв меня своим телом, он покрывал поцелуями лицо, шею, руки. Я выскользнула из-под него, соскочила с кровати и метнулась в угол. Гарт бросился за мной. Я резко обернулась, наставив ногти ему в глаза. Он сжал мне кисти и завел за спину руки. Я мотала головой и била ногами.
- Ты никогда ничему не научишься, - процедил он сквозь зубы.
Я выругалась. Гарт распахнул мою ночную рубашку и вонзился зубами в сосок. Я вскрикнула. Не обращая внимания на мои возгласы, он заставил меня опуститься на пол. Губы его жгли мою плоть, и, как я ни противилась, не могла не почувствовать, как наливается ленивым теплом мое тело.
- Пожалуйста, отпусти мне руки, - сказала я, чуть дыша. - Ты делаешь мне больно.
- Чтобы ты выцарапала мне глаза? Нет, спасибо, Элиза. Я знаю ваши женские штучки.
- Гарт…
Я затихла. Стало слышно, как бьется рядом с моим его сердце.
- Гарт, прошу, отпусти.
Гарт подождал немного и отпустил мои запястья. Я легонько погладила твердые мышцы его бедер, ягодиц и спины. Гарт вздрогнул всем телом, чуть застонав. Я обвела рукой абрис его крепкого мужественного подбородка, ровного и чистого лба, губ. Мне хотелось навек запечатлеть в памяти его лицо, запомнить его нос, щеки, лоб. Я запустила пальцы в золотые волосы и придвинула его лицо к себе, так, что наши губы почти соприкоснулись.
- Ну почему мы все время должны воевать? - с тоской проговорила я. - Почему мы не можем хотя бы на этот раз быть только любовниками, а не противниками. Я хочу тебя…
- Какая разница, хочешь ты или нет? Я намерен взять тебя, женщина, здесь и сейчас, нравится тебе это или нет.
- Зато для меня есть разница, - прошептала я. - Я хочу запомнить эту ночь навсегда. Пожалуйста, будь со мной ласков, мой дорогой.
Гарт сжал меня в объятиях и застонал.
- Временами я готов убить тебя, Элиза, - сказал Гарт, поглаживая мне шею. - Я мог бы одной рукой свернуть твое белое горлышко и выдавить из тебя жизнь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161