Си Си даже не открыл глаза.
– Нет, Гейл.
– Но, дорогой, всего пять долларов. И тебе совсем не надо спешить, чтобы вернуть мне этот долг и…
Си Си резко перевернулся, протянул руки и прижал ее к своей плоской груди.
– Церемония по случаю выпуска ничего не значит для меня, Гейл. Честно. Мне не нужно берета и плаща, чтобы понять – я закончил обучение в средней школе.
Гейл тихо заворчала:
– Ты слишком гордый, Си Си. Я хочу сделать это и…
– А я сказал нет. – Си Си был непреклонен.
Гейл вздохнула. Си Си стал совсем взрослым за полтора года их близости. Осознание этого факта наполнило ее гордостью и в то же время заставило приуныть. В восемнадцать лет Си Си стал мужчиной, и она знала, что скоро потеряет его окончательно. Гейл уже сейчас делила Си Си с молодыми, красивыми девушками – они кричали, вздыхали и сами бросались на него, стоило им только услышать его голос.
Достаточно мудрая, чтобы не указывать Си Си на это, она обнаружила, что сама старается изо всех сил доставить ему удовольствие, удержать его. Что блаженство, которое она испытывает в объятиях красивого молодого команчи, слишком много значит для нее, чтобы потерять его навсегда.
– Извини, дорогой, – пролепетала Гейл и перевела дух. – Ты закончил среднюю школу. Не хочешь ли получить свой диплом и от меня тоже?
Гейл чувствовала, как у нее сжимается горло от этих слов. Она спрашивала так, будто между ними все кончено, будто Си Си прощается с ней так же, как и со школой.
Припав к ее губам, он сказал:
– Нет, я хочу, чтобы ты имела право вечно учить меня. – На мгновение он замолчал, а потом, прикусив ее нижнюю губу, зашептал: – Преподай мне урок, учительница. Покажи мне что-нибудь. Покажи мне, Гейл.
Гейл Бредфорд благодарно улыбнулась, приникла к юноше и поцеловала его в шею. Она знала, Си Си говорит искренне – он и вправду верил, что ему никогда не захочется оставить ее. Но Гейл понимала: это лишь вопрос времени, и ей нужно максимально использовать это время. Для него и для себя.
– У меня нет ничего нового, чтобы показать тебе, Си Си. – Она лизнула влажную, горячую складку, уходящую вниз по его рельефному животу.
Си Си тут же отреагировал. Гейл Бредфорд счастливо вздохнула и скользнула ниже. Она приподняла голову и шаловливо подула на его пульсирующую плоть. Потом, заглянув ему в глаза, высунула язык, облизала губы и вновь перевела пристальный взгляд вниз.
– Можно? – спросила она тихо.
– Можно, – холодно разрешила Валентина Трент.
Мускулистый черный гигант кивнул коротко стриженной головой, снял белую простыню с распростертого обнаженного тела женщины и опустил две огромные темные руки на ее бледную спину. Прижав большие пальцы к основанию шеи, он стал медленно вращать их кругами.
– М-м-м, Дэви, это восхитительно, – промурлыкала Валентина, закрыв глаза и прижавшись щекой к застеленному простыней столу.
В большом тренировочном зале, расположенном наверху здания, было очень жарко. Валентина выбрала именно эту большую угловую комнату в задней части особняка, потому что ее окна выходили на восток. До того как Валентина переделала ее, в ней было только шесть маленьких окон. Теперь две стены были застеклены от пола до потолка, позволяя яркому утреннему солнцу проникать даже в самые дальние закоулки этого святилища, окрашенного полностью в белый цвет.
Валентина назвала эту комнату гимнастическим залом, хотя спортом никогда не занималась. Здесь была установлена огромная квадратная ванна из белого итальянского мрамора. По бокам ванны стояла пара шезлонгов, обтянутых белым бархатом, для короткого сна и расслабления и длинный массажный стол, сделанный на заказ, – достаточно высокий, чтобы двухметровому Дэви Томасу не приходилось наклоняться, когда он дотрагивался до нее своими волшебными, успокаивающими руками.
Каждое утро ровно в восемь часов Валентина взбиралась на стол по лестнице. Вот и сегодня, передав белый махровый халат Делии, служанке, она, полностью обнаженная, распласталась на животе. Делия накрыла госпожу свежей простыней и тихо удалилась.
Точно в восемь ноль пять в комнате появилась гигантская фигура Дэви Томаса, закутанная в безукоризненно белые одежды. Он неслышно подошел к массажному столу, остановился в метре от него и молча застыл, спрятав свои огромные руки за спину, пока Валентина не почувствовала его присутствие и не сказала:
– Можешь приступать.
Только после этого он шагнул вперед, чтобы снять с нее простыню. Валентине утренний ритуал доставлял огромное наслаждение. Что может быть приятнее, чем лежать обнаженной в этой теплой белой комнате, пока большие черные руки Дэви властно изгоняют оцепенение и усталость из ее белого тела!
Пока Дэви тер, поглаживал и массировал ее тело, Валентина зачастую начинала работу с указаний персоналу своего офиса в деловом центре города, которые она давала по белому телефону, стоявшему рядом с ее локтем. Не раз она прямо из зала заключала важные сделки с желающими записаться на пластинки исполнителями, для которых студия «Блубоннет рекордс» была местом почти религиозного поклонения. Валентина любила хвастаться шутя, что заполучила кое-кого из ярчайших звезд, когда лежала совсем голая около своего черного Голиафа.
Валентина была не способна в это дивное майское утро сочетать работу с массажем. Она чувствовала такую изумительную лень, что ей хотелось просто лежать, расслабившись, и наслаждаться всей полнотой жизни, какая выпала на ее долю. Мощные руки Дэви двигались вниз, к талии; Валентина счастливо вздохнула, поднялась на локтях и оперлась подбородком на ладони.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117