Она посмотрела в остановившиеся глаза Энджел.– Но, Энджел, я поняла, что не хочу умирать, потому что я люблю Грэга. Можешь ты проклинать меня за то, что я не убила себя?– Проклинать тебя? – задохнулась Энджел. – Конечно, нет!– Любя Грэга так, как я его люблю – и он любит меня – я поняла, что все это было просто глупой одержимостью дурным человеком, иностранцем, чужим человеком, который воспользовался моими девическими романтическими чувствами и вскружил мне голову. Ох, Энджел, я думала, что никто никогда не узнает об этом, что я просто выброшу это из головы, забуду, оставлю в прошлом. Ведь, на самом деле, – сказала она скорбно, – это причинило бы боль Грэгу. Но ведь это никак его не коснется. Я ведь по-прежнему такая же, как и была раньше. Ты видишь, Энджел, это не была моя вина.– Конечно, нет, – выдохнула Энджел.– А потом я поняла, что беременна, – проговорила медленно Поппи. – И мне было страшно даже подумать о том, что же делать теперь.– О, Господи! – воскликнула Энджел. – И как же теперь тебе быть?– Вот еще и из-за этого я здесь. Выслушай меня внимательно, Энджел. Пожалуйста, не говори ничего, пока я не закончу. Просто разреши мне все тебе объяснить.Энджел грустно кивнула.– Я поселюсь в пансионате–где-нибудь в глубине Италии, подальше отсюда, в тихом месте, где никто не знает меня. Я пробуду там, пока не родится ребенок.– Но ты ведь не собираешься отдать его кому-нибудь? – в ужасе выдохнула Энджел.Поппи покачала головой.– Энджел, ты обещала ничего не говорить, пока я не закончу, – сказала она тихо. – Теперь, пожалуйста, слушай внимательно, Энджел, потому что это касается и тебя. И Фелипе, – добавила она мягко.Помни остановилась, а потом заговорила опять.– Мы обе беременны; наши дети родятся почти в одно и то же время. Энджел, я прошу тебя взять моего ребенка, вырастить его как своего… понимаешь? Никому нет нужды это знать – ну… словно у тебя родились близнецы.Голубые глаза Энджел расширились от изумления, и Поппи поспешно заговорила дальше:– Энджел, ведь это просто ребенок – еще одна милая, чудесная крошка… мое дитя, Энджел. Как я могу отдать его чужим людям, когда он должен быть членом нашей семьи? Пожалуйста, Энджел, я умоляю тебя… возьми моего ребенка. Освободи меня от этого страшного бремени… я просто не знаю, что мне делать, если ты скажешь – нет, – добавила она скорбно.Энджел в ужасе взглянула на нее.– Ты не можешь думать… о самоубийстве, – прошептала она.Поппи опустила глаза и смотрела в коврик.– А что еще мне остается?– Моя бедная, бедная любимая Поппи! – закричала Энджел, порывисто обнимая ее. – Конечно, я хочу тебе помочь. Я должна тебе помочь. Но что же мы скажем Фелипе?– Фелипе – милосердный человек, – мягко проговорила Поппи. – Просто спроси его, Энджел, и увидим, что он скажет. Мне кажется, что он любит тебя, и, может быть, он согласится.Но вместо Энджел с ответом пришел Фелипе.– Энджел настаивает на том, чтобы взять ребенка, – сказал он Поппи холодно.– Твоего ребенка, – сказала Поппи тихо.– Как ты знаешь, это невозможно доказать. Но, как бы там ни было, чтобы ты не вносила раздор в семью Константов, я согласился.Поппи посмотрела на него.– Я согласился, чтобы ребенок остался и вырос как наш собственный.– Как это и должно было быть, – ответила Поппи холодно.Фелипе усмехнулся.– Но есть одно условие, – проговорил он, – и Энджел на него согласилась. После того, как ребенок будет передан нам, ты должна уехать и никогда не возвращаться.Поппи кивнула.– Конечно, я поеду домой. В Санта-Барбару. Фелипе опять усмехнулся.– Я вижу, что ты не поняла, – сказал он зловеще. Поппи взглянула на него встревоженно.В глазах Фелипе был отблеск триумфа, когда он ответил:– Это совсем не то, что я имел в виду, Поппи. Ты исчезнешь! Ты никогда не объявишься, чтобы докучать нам опять. А если ты когда-либо попытаешься вернуться, я сделаю все, что в моих силах, чтобы раскрыть твоей семье глаза на тебя – что их так называемая дочь оказалась паршивой овцой, ничем не лучше, чем ее папочка! И будь уверена – Грэг Констант никогда не захочет видеть тебя опять. Он узнает правду, Поппи, о том, как ты пришла ко мне в ночь перед свадьбой твоей любимой подруги – твоей сестры и предложила мне себя… как ты соблазнила меня своими уловками… Нет, Поппи, ты никогда не вернешься домой! ГЛАВА 29 1899, Италия Инстинкт погнал Поппи назад в маленький, гостеприимный пансион на берегу озера Комо, к Росси, доброй итальянской чете, которая так сердечно заботилась о ней и тетушке Мэлоди. Хотя на пальце у нее и было тонкое золотое обручальное кольцо, которое она купила в Венеции, по взгляду синьоры Росси Поппи поняла, что она не поверила рассказу о ее внезапном вдовстве. Но, как бы там ни было, синьора Росси приняла близко к сердцу положение Поппи и заботилась о ней с такой же материнской добротой, какой она окружала своих взрослых детей и внуков.С Поппи обходились с особым уважением, подобающим гостье, и когда по воскресеньям собиралась вся большая семья, она сидела одна за своим столиком у окна, и синьора Росси спешила ей первой подать еду. Потом она извинялась и торопилась накормить своих маленьких внуков.Поппи старалась не смотреть на сновавших туда-сюда ребятишек, на их мам, вечно хлопочущих вокруг них в мелких повседневных заботах, на их пап, смотревших на все это с любовью; но они подбегали к ее двери и заглядывали внутрь, они смеялись взахлеб, и Поппи чувствовала уколы ревности, глядя на эти простые семейные радости. Она быстро съедала свой не особенно нужный ей ленч и потом медленно отправлялась в маленький городок Белладжо, заходила в церковь и в полумраке, в колеблющемся свете свечей искала ответы, которых не существовало, и находила только умиротворенную тишину.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109