— Ни черта у них не схвачено! — резко возражает он.
— А почему тогда мы их никак не можем посадить?! — задиристо спрашивает старлей.
— Не знаю… Но я у них точно не схвачен! — лупит кулаком по столу кэп так, что подпрыгивает посуда.
Смотрю на разошедшихся полицейских. Эти ребята, похоже, честно тянут свою лямку. Без компромиссов.
— А я что — схвачен?! — вскидывается старлей и роняет на пол фуражку. — Да мне уже два раза дверь подпаливали… — говорит он и лезет под стол за своим «аэродромом» .
— А я про тебя и не говорю ничего… — оправдывается капитан, тоже нагибаясь, и шарит руками под столом в поисках закатившейся фуражки приятеля. — Только через нашего начальника ни одна серьезная бумага не проходит почему-то… — говорит он снизу. Мне становится весело. Ребята совсем забыли, что я не из их команды и говорить лишнее при мне не стоит.
Вдруг полицейские одновременно выныривают из-под стола, и капитан пристально смотрит на меня.
— Вы, главное, сами не пытайтесь что-либо предпринимать, — предупреждает он. — Эта команда, о которой мы тут поспорили, на сегодняшнем языке называется «отмороженной»… Это очень опасно…
Я киваю ему. Полицейский, может, и имеет право говорить, что и где опасно, но решать остальное все-таки предстоит мне. И вот мне кажется, что Бенгалу лучше убраться из города, и сделать это как можно быстрее. Но вот беда: никто его о моих мыслях заранее предупредить не сможет… Я же просто мечтаю встретиться с ним и с его отвязанными ребятками, встретиться и поговорить на том языке, который они лучше всего понимают.
— Они хотели отнять у Владимира Андреевича уже налаженное им дело? — интересуюсь у кэпа. Впрочем, тут и так все ясно.
Тот молча кивает, сосредоточенно глядя в свою чашку.
— Я бы этих тварей… — снова не выдерживает старлей, но капитан взглядом заставляет его замолчать.
— Вы вот что… — говорит он, доставая из папки блокнот довольно затрепанного вида, и быстро в нем пишет. — Вот номера моих телефонов: рабочий и домашний… — Он подает мне вырванный листок. — В случае, если у вашей девушки возникнут проблемы, немедленно позвоните. Эти гады будут пытаться запугать до конца. Я удивляюсь, как они до сих пор не нашли сюда дороги…
Кивком даю понять, что мне все ясно.
— А как вас найти в случае чего?.. — интересуется у меня старлей, хрустя печеньем.
— Звоните сюда… — говорю без запинки. — Теперь я не могу оставить девушку без внимания ни на минуту.
Старлей понимающе кивает.
— Будьте осторожны, — говорит капитан. — Простите, как вас зовут?
— Герасим.
— Будьте осторожны, Герасим. Постарайтесь не входить с бандитами в прямой конфликт. Вам одному не выстоять, несмотря на вашу, судя по всему, отличную физическую подготовку. Они кавказцы… Вы меня понимаете?
— Постараюсь… — успокаиваю его.
— Если что, сразу же звоните мне. Или передайте тому, кто будет в тот момент на телефоне. Я предупрежу своих.
— Точно! — поддерживает капитана участковый. — Вот вам и мои телефоны на всякий случай. — Старлей пишет на том же листке свои номера. — Звоните сразу…
— Спасибо. Если что, я непременно этим воспользуюсь, — обещаю полицейским.
Они поднимаются из-за стола, считая разговор законченным.
— Считаю должным поставить вас в известность, дабы вы оценили ситуацию реалистически, — говорит капитан, надевая фуражку и одергивая китель, — на этой банде висит не меньше двенадцати убийств… Но… — он морщится, — доказать это пока невозможно, хотя мы и подозреваем…
— Мы можем только предполагать… — снова встревает в разговор старлей, порывшись зачем-то в своих бумагах и застегивая планшетку. — Не сомневаюсь, если копнуть поглубже, то и трупов за ними отыщется гораздо больше…
— Только никто не копает… — подытоживает мысль участкового капитан и подает мне руку для прощания.
— Спасибо за кофе, — улыбается участковый.
Провожаю их до обшарпанного в постоянных рейдах старого полицейского «уазика».. Возвращаюсь в дом. Оля у себя в комнате стоит у окна и невидящим взглядом смотрит в сад. Подхожу и обнимаю ее слегка за плечи. Она, резко обернувшись, утыкается мне лицом в грудь, но уже не плачет.
— Что же теперь будет, Гера? — тихо произносит она, не поднимая головы.
— Все будет очень и очень хорошо… — говорю ей без всяких сомнений на этот счет. — Ты даже не представляешь, как все у вас будет хорошо и отлично.
Оля поднимает на меня свои большие ясные глаза, в которых я читаю безоговорочную веру в мои слова.
— Правда?
В ее голосе звучит надежда и еще что-то, пока неуловимое для меня.
— Более чем правда… — улыбаюсь я.
Следующие два часа мы провели в дороге и в больнице у отца Ольги. Я познакомился с ее папиком, и мне понравился этот упрямый и честный человек, отставной служака разваливающейся Российской армии. Вместе с ним мы решили, что Ольге пока лучше пожить у сестры погибшей жены Владимира Андреевича. Та обитает на Ленинском проспекте в трехкомнатной квартире с мужем и уже довольно взрослой дочерью. Ольге там будет безопасней. Прощаясь, капитан тоже советовал Ольге, если есть возможность, перебраться пока к родственникам.
— Что ты хочешь предпринять, Герасим? — спрашивает полковник, проницательно глядя на меня.
Ольга, услышав его вопрос, притихла с другой стороны кровати, ожидая моего ответа.
— Все нормально, Владимир Андреевич, — улыбаюсь я. — Просто попытаюсь выяснить некоторые моменты в этом деле…
Владимир Андреевич качает головой, сомневаясь, очевидно, в моих способностях.
— Здесь не война, капитан… — говорит он задумчиво.
Ольга, когда представляла меня своему отцу, тут же выложила все, что сама успела обо мне узнать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58