Со скоростью разогретой на солнце ящерицы Лиет взлетел на вершину горы, к цистерне. Она была неплохо замаскирована, но жители все же допустили при этом несколько ошибок. Даже тупые солдафоны харконненовского патруля смогли бы обнаружить нелегальное хранилище воды. Мальчик быстро осмотрелся, стараясь отыскать следы на песке.У горловины цистерны он уловил горький щелочной запах и попытался определить, чем это пахнет. Ему редко приходилось вдыхать этот дух, но он вспомнил, что вдыхал его во время праздников сиетча. Вода Жизни! Фримены пили эту воду только после того, как Сайадина с помощью биохимии своего организма что-то делала с испарениями утопленного песчаного червя. Этот катализ превращал токсин в волшебное снадобье. Выпив его, жители сиетча впадали в экстатическое веселье. Но без предварительной обработки лекарство оборачивалось страшным ядом.Жители Байларского Становища выпили чистую Воду Жизни, без ее трансформации. Кто-то сделал это намеренно, отравив их.На мягкой почве площадки Лиет увидел следы стоек орнитоптера. Должно быть, это орнитоптер Харконненов. Регулярный патруль. Это что, милая шутка?Мрачно усмехнувшись, Лиет вернулся в опустошенную деревню, где его отцу удалось уговорить нескольких уцелевших жителей выйти из забаррикадированных домов. По счастью, эти люди не успели выпить отравленной воды. Сейчас они упали на колени, объятые страхом от вида распростертых на улице тел. Крики скорби разносились по округе, похожие на завывания призраков в скалах.Это дело рук Харконненов.Пардот Кинес попытался успокоить людей, делая все, что было в его силах, но по недоуменному выражению лиц уцелевших жителей Лиет видел, что отец, видимо, делает что-то не так; его умозрительные понятия не доходили до сознания деревенских жителей.Лиет спустился с горы, в голове его уже зрел план. Как только они вернутся в сиетч, он встретится со Стилгаром и его молодцами.И тогда они придумают, как отомстить Харконненам. *** Империя, построенная на силе, не способна снискать любви и преданности, которыми подданные охотно награждают правление, основанное на идеях и красоте. Украсьте же вашу Великую Империю красотой и культурой.Из речи кронпринца Рафаэля Коррино L'lnstitute de Kaitain Archives
Прошедшие годы не были милостивы к барону Владимиру Харконнену.В ярости он изо всех сил ударил тростью по полке на стене лечебного кабинета. Банки с мазями, притираниями, пилюлями и коробки со шприцами с грохотом посыпались на выложенный плитами пол.– Ничто не помогает!С каждым днем барон чувствовал себя все хуже и хуже, внешность его менялась также не в лучшую сторону. Из зеркала на барона глянула краснорожая расплывшаяся карикатура на того Адониса, каким был когда-то Владимир Харконнен.– Я похож на раковую опухоль, а не на мужчину. В комнату стремительно вошел Питер де Фриз, готовый в случае надобности прийти на помощь патрону. Барон попытался ударить ментата тростью, но тот увернулся от тычка с грацией кобры.– Убирайся с глаз долой, Питер, – рявкнул барон, изо всех сил стараясь сохранить равновесие. – Уходи или я действительно придумаю, как тебя убить.– Как прикажет его милость барон, – проворковал де Фриз елейным голосом, поклонился и выскользнул вон.Людей, к которым барон испытывал искреннюю симпатию, можно было пересчитать по пальцам, но он ценил дьявольскую работоспособность своего извращенного ментата, его сложные многоходовые планы, умение предугадывать развитие событий.., ценил, несмотря на отвратительную фамильярность и отсутствие элементарных проявлений уважения.– Постой, Питер, мне нужны твои ментатские мозги. Барон оперся на трость и подался вперед.– Я хочу задать тебе все тот же старый проклятый вопрос: почему мое тело распадается? Узнай это, иначе я брошу тебя в самую глубокую темницу для рабов.Тонкий, как хлыст, ментат подождал, пока Харконнен поравняется с ним.– Сделаю все, что в моих силах, но я хорошо помню, какая судьба постигла тех докторов, которые осмелились лечить вас.– Невежды, – прорычал барон. – Никто из них ничего не смыслил в своем деле.– Барон, привыкший чувствовать себя здоровым и полным энергии, сильно страдал от искалечившей его болезни, которая внушала ему отвращение и страх. Харконнен набрал огромный вес. Физические упражнения не помогали, причину заболевания не удалось выявить ни при медицинском сканировании, ни при хирургической ревизии внутренних органов. За несколько лет он перепробовал массу исцеляющих процедур, иногда весьма причудливых, но ни одна из них не пошла на пользу барону.За эти неудачи многие врачи Дома Харконненов поплатились мученической смертью от рук Питера де Фриза, который подчас с большой фантазией пользовался для умерщвления их же инструментами. В результате все более или менее стоящие врачи – те, которых не успели казнить – либо попрятались, либо бежали с Гьеди Первой на другие планеты.Еще больше раздражало барона то, что начали разбегаться и слуги – и не потому, что Харконнен приказывал их убивать. Слуги бежали от греха подальше в Харко-Сити, растворяясь в массе рабочего люда. Когда барон появлялся на улицах города в сопровождении начальника своей охраны Криуби, то выискивал глазами бывших слуг или людей, которые были похожи на них. После посещения бароном Харко-Сити на улицах оставались горы трупов. Эти убийства, впрочем, доставляли барону весьма малое удовольствие, с гораздо большей радостью он получил бы ответ на мучивший его вопрос.Де Фриз шел по коридору рядом с ковылявшим, опирающимся на трость Владимиром Харконненом. Окованный железом конец трости громко стучал по плитам пола.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37