Кроту было необыкновенно любопытно поглядеть, и он торопливо поднялся на подножку и полез внутрь повозки. Дядюшка Рэт только фыркнул и остался стоять, где стоял.
Все было сделано действительно очень разумно и удобно Маленькие коечки, столик, который складывался и приставлялся к стене, печечка, рундучки, книжные полочки, клетка с птичкой и еще -- чайники, кастрюльки, кувшинчики, сковородки всяких видов и размеров.
-- Полный набор всего, чего хочешь! -- победоносно заявил мистер Тоуд, откидывая крышку одного из рундучков. -- Видишь, печенье, консервированные раки, сардины -- словом, все, чего ты только можешь пожелать. Здесь -содовая, там -- табачок, почтовая бумага и конверты, бекон, варенье, карты, домино, вот ты увидишь, -- говорил он, пока они спускались на землю, -- ты увидишь, что ничего, решительно ничего не забыто, ты это оценишь, когда мы сегодня после обеда тронемся в путь.
-- Я прошу прощения, -- сказал дядюшка Рэт с расстановкой, жуя сухую соломинку, -- мне показалось или я в самом деле услышал что-то такое насчет "мы" и "тронемся в путь" и "после обеда"?
-- Ну милый, ну хороший, ну старый друг Рэтти, ну не начинай разговаривать в такой холодной и фыркучей манере, нуты же знаешь, ты просто должен со мной поехать! Я просто никак не могу без тебя обойтись, ты уж, пожалуйста, считай, что мы уговорились. И не спорь со мной -- это единственное, чего я совершенно не выношу. Не собираешься же ты всю жизнь сидеть в своей старой, скучной тухлой речке, жить в прибрежной норе и только и знать, что плавать на лодке?
Я хочу показать тебе мир! Я хочу сделать из тебя зверя, как говорится, с большой буквы, дружочек ты мой!
-- Мне наплевать! -- сказал дядюшка Рэт упрямо. -- Я никуда не еду, и это совершенно твердо. Я именно собираюсь провести всю жизнь на реке в прибрежной норе и плавать на лодке, как плавал. Мало того, Крот тоже останется со мной и будет делать все то, что делаю я, прав да, Крот?
-- Да, конечно, -- отозвался верный Крот, -- я всегда буду с тобой, и как ты скажешь, так все и будет. И все-таки, знаешь, было бы вроде весело... -- добавил он задумчиво.
Бедный Крот! Жизнь Приключений! Для него все было так ново, так интересно. Его манили новые впечатления. К тому же он просто влюбился с первого взгляда в канареечный экипажик и его замечательное оборудование.
Дядюшка Рэт понял, что творится в его голове. Он заколебался. Он не любил никого огорчать, а к тому же любил Крота и готов был почти на все, чтобы порадовать его. Мистер Тоуд пристально глядел на обоих.
-- Пошли в дом, перекусим чего-нибудь, -- сказал он дипломатично. -- Мы все это обсудим. Ничего не надо решать сразу. Мне в общем-то все равно. Я хотел доставить вам удовольствие, ребята. "Жить для других" -- таков мой девиз.
Во время ленча -- а он был отличным, как все вообще в Тоуд-Холле, -мистер Тоуд все-таки не удержался. Не обращая никакого внимания на дядюшку Рэта, он играл на неопытной душе Крота, как на арфе. По природе разговорчивый, с богатым воображением, тут же он просто не закрывал рта. Он рисовал перспективу путешествия, вольной жизни, всяких дорожных удовольствий такими яркими красками, что Кроту с трудом удавалось усидеть на стуле. Постепенно как-то само собой получилось, что путешествие оказалось делом решенным, и дядюшка Рэт, внутренне не очень-то со всем согласный, позволил своей доброй натуре взять верх над его личным нежеланием. Ему было трудно разочаровывать друзей, которые успели глубоко погрузиться в планы и предчувствия, намечая для каждого в отдельности занятия и развлечения, планируя их на много недель вперед.
Когда все окончательно созрели для поездки, мистер Тоуд вывел своих компаньонов на луг за конюшней и велел поймать старую серую лошадь, которой предстояло во время путешествия выполнять самую тяжелую и пыльную работу, хотя, к ее неудовольствию, с ней никто предварительно не посоветовался Она открыто предпочитала луг, и поэтому некоторое время пришлось потратить, чтобы ее изловить. Тем временем мистер Тоуд набил рундучки еще плотнее всякими необходимыми вещами, а лошадиные торбы с овсом, мешочки с луком, охапки сена и всякие мелкие корзинки прикрепил снизу ко дну повозки.
Наконец лошадь изловили и запрягли, и путешественники тронулись в путь, все что-то говоря разом, кто сидя на козлах, кто шагая рядышком с повозкой, -- кому как заблагорассудилось
Было золотое предвечерье. Запах пыли, которую они поднимали по дороге, был густой и успокаивающий. Из цветущих садов по обеим сторонам дороги их весело окликали птицы. Добродушные путники, которые попадались навстречу, останавливались и здоровались с ними, говорили несколько слов в похвалу красивой повозки, а кролики, сидя на крылечках своих домов, спрятанных в живой изгороди, поднимали передние лапки и восклицали: "Ах! Ах! Ах!"
Поздним вечером, усталые и счастливые, находясь уже очень далеко от дома, они свернули на пустырь, распрягли лошадь, чтобы она попаслась. Они уселись поужинать на травке возле повозки. Мистер Тоуд хвастался тем, что он предпримет в ближайшие дни; а звезды вокруг них все разгорались и разгорались, и желтая луна, которая молча появилась неизвестно откуда, придвинулась, чтобы побыть с ними и послушать, о чем они говорят. Наконец они улеглись на свои коечки, и мистер Тоуд, блаженно вытягивая ноги под одеялом, сказал сонным голосом:
-- Спокойной ночи, ребята! Вот это настоящая жизнь для джентльмена! И не говорите мне больше ни слова о реке.
-- Я не говорю о реке, Тоуд, ты же видишь, я ничего не говорю. Но я думаю о ней, -- вздохнул Рэт печально. -- Я думаю о ней все время!
Крот высунул лапу из-под одеяла, нащупал в темноте лапу друга и пожал ее.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4 5 6 7 8