Похищенный у Ладонщикова кусок хлеба не пошел впрок: во время обыска его растоптали своими сапожищами полицаи.
Он отвернулся, чтобы не видеть, как два парня с аппетитом уписывают хлеб с салом. На траве лежала круглая буханка и розоватое, круто посоленное сало в холщовой тряпочке. Эти успели захватить жратву, не то что другие… Другие с завистью поглядывали на жующих парней. Парни не хотели ни с кем делиться и, двигая крепкими челюстями, задумчиво смотрели поверх голов на ясное небо. На небо они смотрели потому, что неудобно было встречаться глазами с товарищами по несчастью.
Послышался гул самолетов. Витька привык, что над головой летают лишь немецкие бомбардировщики и истребители, и даже головы не поднял. И тут кто-то сказал:
— Братцы, наши!
Над станцией не очень высоко летели тяжелые четырехмоторные бомбардировщики. На тупо обрубленных крыльях знакомые родные звезды. Витька насчитал двенадцать самолетов. Немного выше летели ястребки. Немцы забеспокоились, стали смотреть вверх.
«Одну бомбочку! — умолял Витька. — Всего только одну!» Если бы на станцию упала хотя бы одна бомба, можно было бы убежать. Но бомбардировщики, сотрясая воздух, тяжело прошли над станцией.
Подошел длинный товарный состав. Охранники загалдели и стали подталкивать людей к вагонам. Витька ухитрился в первый эшелон не попасть. Охранники с лязгом задвигали двери и закрывали на засовы. Для них это было делом привычным. За каких-то семь минут несколько десятков вагонов были набиты до отказа. В тамбуры забрались охранники. В каждый тамбур по двое. Два автоматчика вскарабкались на крышу вагона. Тут же вытащили из вещмешков провиант и стали закусывать, равнодушно поглядывая на толпящийся у водонапорной башни народ. На пустыре осталось человек триста. Все, с кем Витька ехал в машине, оказались в вагонах.
Паровоз свистнул, побуксовал на месте и тронул длинный состав. Из маленьких зарешеченных окон выглядывали парни и девушки. Все быстрее и быстрее бежали вагоны, постукивали колеса. Мелькнул последний вагон, и состав скрылся в лесу.
Прибыла еще одна машина. Из нее, как горох, посыпались люди. Витька, он сидел на лужайке, вскочил на ноги: среди прибывших был Гошка! С тех пор, как они расстались, Буянов еще больше осунулся и побледнел. Он еще не видел Грохотова. С тощим рюкзаком за плечами, в треснутой на спине куртке, Гошка поковылял к водонапорной башне. Приник губами к трубе и долго, как лошадь, пил. Пацану, который стоял сзади, надоело ждать, и он ткнул Гошку кулаком в спину. Буянов сгорбился и отошел. Пацан был на голову ниже Гошки, но тому даже и в голову не пришло огрызнуться или дать ему по шее.
Витька подбежал к нему. Гошка обернулся и вздрогнул, увидев приятеля. В глазах его что-то мелькнуло и исчезло. Без всякого выражения он смотрел на Витьку. И непонятно было: рад он встрече или наоборот.
— Я тебя разыскиваю.
Гошка оглянулся на охранника, сидевшего на сосновых бревнах у дороги, и кивнул, — дескать, отойдем подальше. Они подошли к перрону и присели у изгороди. Поблизости никого не было. Ближайший охранник стоял у станционного здания и щелкал семечки. Делал он это неумело. Шелуха летела во все стороны, охранник плевался и кашлял, но расстаться с семечками уже не мог.
— Я был почти у самого фронта, — стал рассказывать Гошка. — Там такая идет пальба — нос не высунешь из укрытия… Всю ночь проторчал в болоте, чуть не увяз, а утром вышел на дорогу — меня и загребли. Ты не знаешь, куда нас?
— Знаю, — сказал Витька. — Подземный завод строить. — Завод?
— Снаряды и бомбы на этом заводе будут делать. И бить по нашим. Будем помогать немцам завоевывать нашу страну.
— Я думал, расстреляют, — с облегчением сказал Гошка. С его плеч будто тора свалилась.
— Почему же ты не спросишь, где остальные?
— Здесь, наверное, где-нибудь.
Витька понял, что Гошке наплевать на всех, ему совсем не интересно, что с ребятами и где они. Наверное, он и не вспомнил о них ни разу.
— Тише! — зашептал Гошка. — На нас смотрят.
— Ну и черт с ним, — сказал Витька. — Пусть смотрит, — Ты не знаешь их, не понравился — хлоп из автомата — я привет!
— Знаю, — сказал Витька.
Он помолчал. Немец плевался семечками и не смотрел на них. Вдалеке загудел паровоз. Еще один порожняк прибывает. Надо немедленно действовать! На этот раз погрузят всех, а из вагона, как из мышеловки, не вырвешься. Задвинут за тобой дверь, и все. Откроют где-нибудь на тихом лесном полустанке. И погонят рыть котлованы под завод. А когда завод построят, расстреляют и в один из котлованов сбросят…
— Ребята нас ждут на хуторе, — сказал Витька. У него уже созрел план побега. — Сейчас подойдет состав и всех начнут загонять в вагоны… Видишь за путями кучу угля? На нее опрокинута порожняя вагонетка. Если потихоньку подгрести уголь, можно забраться под вагонетку. Ни один фриц не догадается нос туда сунуть. Как состав остановится — сразу под вагон — и к вагонетке. Тут начнется такая давка, никому до нас дела не будет.
— А если увидят?
— Если бы да кабы… Не увидят!
— А мы там вдвоем поместимся?
— Там впятером можно отсидеться.
— А потом как?
— Что потом? — стал злиться Витька.
— Как вылезем оттуда? Немцы ведь кругом!
— Вот дурья голова! Скоро вечер, стемнеет. Уйдет эшелон, и немцы снимут охрану. Мы выберемся — и в лес! Дорогу на хутор я знаю.
Гошка напряженно раздумывал. Витькин план ему понравился, но он не хотел и капли риска.
— Для чего здесь эта вагонетка? — спросил он.
— Сам бог дам ее послал!
— На этой вагонетке уголь к паровозу возят, — сказал Гошка. — Где гарантия, что не поднимут вагонетку, пока мы там будем сидеть?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103