– Ну ладно – я просто хотел убедиться, что у тебя все в порядке. Возможно, сегодня вечером, попозже, у нас будет для тебя еще одно поручение. Так что, может быть, еще увидимся. А сейчас мне пора. Тут мне звонят из… бог мой, из Туркменистана! Можешь себе представить? Всегда что-нибудь новенькое!
И он исчез.
«Действительно ли он исчез?» – усомнился Стивен. Ведь Уиндерсон мог подсматривать за Стивеном, когда хотел. Может быть, он и сейчас смотрит? Повернувшись, Стивен как можно быстрее, пытаясь не выглядеть так, словно он скрывает что-то, уничтожил странное письмо Глинет. Он выключил компьютер и подумал: «А теперь я выпью чашечку кофе».
Но не двинулся с места. Он не встал из-за стола. Просто сидел, уставившись в пустой экран и грызя костяшку пальца. Он думал.
Зачем, во имя всего святого, Глинет послала ему этот файл? Что с ней такое стряслось?
Неожиданно охваченный клаустрофобией, он почувствовал себя запертым в этой маленькой кабинке. Он встал и пошел по пустому, залитому светом коридору к кафетерию в поисках кофе.
Он ощутил запах гардений еще до того, как увидел Жонкиль. Повернувшись, он увидел ее в дальнем конце кафетерия, она сидела спиной к нему, глядя в окно – хотя вряд ли можно было много разглядеть во тьме снаружи.
Люди, глядящие в непроницаемую тьму, на самом деле глядят внутрь себя, предположил он.
На ней был светло-серый костюм. Короткая куртка была перекинута через спинку стула. Резкий свет кафетерия вспыхивал на ее белой шелковой блузке. Он сразу понял, что это Жонкиль, по рыже-золотому водопаду волос у нее на плечах.
Он двинулся к ней, потом остановился, не желая испугать ее.
– Эй, – тихо позвал он.
Она обернулась через плечо. Даже оттуда, где он стоял, были видны следы слез.
– Привет. – Она отвернулась и вытерла глаза. – Иди сюда, выпей шоколада.
Он подошел и остановился рядом с ее столиком.
– Я тут искал кофе… Вы в порядке?
Она сглотнула и заглянула в свою пластмассовую чашку.
– Я… – Она пожала плечами. – Да, все нормально.
– Вы говорите «нормально». А я вот что-то не очень уверен, что это нормально. Могу я чем-нибудь помочь, Жонкиль? Я понимаю, что едва вас знаю, но все же…
– Это очень, очень приятно, что ты так говоришь. Я не очень-то умею скрывать такие вещи, но… честно говоря, я не могу сейчас об этом говорить. – Она отхлебнула горячий шоколад и состроила гримаску. – Пенка. Гадость.
– Вообще-то я не ожидал увидеть вас здесь, на Лысом Пике. Я не знал, что это ваш… не знаю, мне казалось, что вы работаете где-нибудь в тронном зале замка, так сказать. Мы то здесь в основном крестьяне. – Он взглянул на нее и засмеялся. – Но вы здесь, правда? А то мне только что нанес визит Уиндерсон – вот только его на самом деле там не было.
– Его метод держать людей начеку. Ты ведь не серьезно спрашиваешь, здесь я или нет?
Она повернулась, чтобы посмотреть на него, и он чуть не упал в глубокие голубые глаза. Он ощущал тепло ее тела.
– Да нет, вы определенно здесь.
– Но я не хочу здесь быть. Я хочу быть в своей дурацкой маленькой клетушке и пить коньяк. – Она встала и надела куртку.
– Вы остановились здесь, в обсерватории?
– Здесь довольно далеко до приличного мотеля.
– Ну, в Пепельной Долине что-нибудь нашлось бы, я думаю.
Она взглянула на него так, словно хотела убедиться, что он говорит серьезно.
– О нет, там я не стала бы останавливаться. – Она пожала плечами. – Итак – ты идешь или нет?
– Э-э… а куда?
– Пить коньяк, разумеется. Ты хотел мне чем-нибудь помочь. Можешь выпить со мной. Это мне поможет.
Не дожидаясь его ответа, она скользнула мимо него к двери, покачивая сумочкой. Он последовал за ней, двигаясь словно во сне.
«Не обманывай себя, Стивен, – говорил он себе. – Ты не такой счастливчик».
Сотней неуверенных шагов позже он стоял рядом с ней, пока она отпирала дверь в маленькую комнатку наподобие спальни. Здесь едва помещались огромная кровать, туалетный столик, открытый шкафчик с висящим внутри мешком для одежды и стоящим на полу чемоданом и стол со стоящим на нем закрытым ноутбуком и лампой на гибкой шее, которая была здесь единственным источником света. Рядом с ноутбуком стояла бутылка настоящего коньяка и два бокала. О том, что бокалов было два, он задумался только долгое время спустя.
В настоящий момент его ум был полон зрелищем того, как она снимает с себя куртку и бросает ее на спинку стула.
– Закрой дверь. У нас не так много этого добра, чтобы делиться с Дикинхэмом и остальными идиотами, – сказала она.
Он затворил дверь. Не желая показаться претендующим на слишком многое, садясь на ее кровать, он неловко стоял посреди маленькой комнатки. Он сложил руки на груди – потом, чувствуя, что это выглядит несколько недружелюбно, засунул их в карманы.
Она вытащила пробку, налила каждому из них по полбокала и подняла на него взгляд в притворном отчаянии.
– Во имя неба, сядь же наконец! Когда ты стоишь, эта крохотная комнатушка кажется еще меньше.
С колотящимся сердцем он присел на краешек ее кровати и принял бокал. Она уселась рядом, поставив бутылку так, чтобы было недалеко тянуться, и откинулась на стенку.
– Чин-чин! – сказала она, подняв свой бокал, и отхлебнула большой глоток. – Ух ты! Стивен, клянусь тебе, отличная штука. Из личных запасов Дейла. Французские виноградники, без химикатов.
«Без химикатов? – подумал он. – Уиндерсон предпочитает без химикатов?»
Коньяк оказался действительно превосходным, но очень крепким: с одного глотка голова у него закружилась.
– Оу! Крепкая штуковина.
– А какой смысл в слабых?
Ища тему для разговора, вспоминая старое правило относительно того, что «с женщинами нужно говорить о них самих», он заметил потрепанную книжку в кожаном переплете, торчавшую из бокового кармана ее открытого чемодана.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123