Действо было по-настоящему впечатляющим. Но с тех пор минуло более пятнадцати лет, и Лисутарида успела превратиться в отчаянную любительницу фазиса.
– Неужели она употребляет фазис? – делано изумился Цицерий.
– Не прикидывайтесь, Цицерий. Всем прекрасно известно, что она живет только для травки, хотя действительно является могущественной волшебницей.
Цицерия мои слова не убедили.
– Мы, Фракс, увы, живем во время декаданса, – завел он в своем обычном стиле, – и не можем требовать от людей блюсти те высокие стандарты поведения, которыми славился в прошлом наш город. Вам не хуже, чем мне, известно, что разложение затронуло все слои нашего общества, включая Гильдию чародеев. Употребление дива стало явлением обычным, а склонность наших магов к злоупотреблению спиртными напитками не может не вызывать сожаления. По какому-то странному стечению обстоятельств лучшие представители магического искусства имеют склонность к алкоголизму. Однако по сравнению с дивом и алкоголем фазис является весьма безобидной субстанцией. Поймите меня правильно, я вовсе не одобряю его употребление, но в то же время не считаю возможным для себя видеть в этом серьезное нарушение закона. Вы, например, используете фазис вполне открыто, хотя формально это все еще считается преступлением.
Мне показалось, что Цицерий не в полной мере оценил степень привязанности Лисутариды у фазису. Многие время от времени выкуривают палочку-другую, чтобы успокоить свои нервы. Когда в “Секире мщения” выдается удачный вечерок, там бывает не продохнуть от дыма этого легкого наркотика. Но страсть Лисутариды к фазису находится на принципиально ином уровне. Достаточно сказать, что она изобрела новый вид кальяна, позволяющего набирать полные легкие дыма. Добрую половину всего времени она пребывает в мире грез. Последний раз, зайдя к ней на виллу, я застал волшебницу в коматозном состоянии. Она валялась на полу в полном кайфе, после того как изобрела заклинание значительно ускоряющее рост растения. Впрочем, проблемы Лисутариды меня напрямую не касались. Она, несмотря на свою слабость, оставалась сильным магом и хорошим человеком. Одним словом, против ее избрания на пост руководителя гильдии я ничего не имел.
– И зачем же вам потребовался я?
– У нас имеются серьезные причины полагать, что выборы пройдут не так честно, как мы того делаем, – ответил Цицерий. – Ваша задача – обеспечить справедливое голосование.
За спиной заместителя консула появилась его дочь. Невоспитанное отродье скорчило мне рожу. Я решил проигнорировать гнусный выпад и промолчал. Цицерий, между тем, продолжал:
– На пост руководителя имеется еще несколько кандидатов, и страны их выдвигающие не меньше нашего заинтересованы в успехе. Мы опасаемся, что некоторые из этих государств испытывают большой соблазн прибегнуть к подковерным методам борьбы.
– В отличие от Турая?
– Да, в отличие от нас.
– Следовательно, вы не потребуете, чтобы я прибегал к каким либо противозаконным действиям?
– Если вас уличат в незаконных действиях, правительство от вас публично отречется.
– Но я спрашиваю не об этом?
Цицерий в ответ лишь пожал плечами.
– Я хочу знать, с какой целью меня нанимают. Должен ли я ограничиться лишь наблюдением за выборами, или вы желаете, чтобы я обеспечил избрание Лисутариды?
– Мы уверены в том, что, если выборы пройдут честно, Лисутарида непременно займет этот пост, – ответил заместитель консула.
– Иными словами, я должен сделать все, чтобы она стала главой Гильдии. Я правильно вас понял?
Цицерий пожевал губами и посмотрел на меня. Его глаза при этом смеялись. Вслух же он произнес:
– Турай весьма заинтересован в том, чтобы этот высокий пост достался нашему кандидату. Тем не менее, вынужден повторить: в том случае, если вы будете уличены в любых незаконных действиях, наше правительство немедленно дистанцируется от вас.
– По правде говоря, Цицерий, я не понимаю, с какой стати именно я избран для этой работы. Не лучше ли было направить на Ассамблею кого-нибудь из Службы дворцовой стражи?
– Вас выбрал лично я.
Не исключено, что у заместителя консула возникли проблемы с Дворцовой стражей. Дело в том, что эту службу возглавляет Риттий – политический соперник Цицерия.
– Важно то, – продолжал заместитель консула, – что вы обладаете достаточной квалификацией для этой высокой миссии. У вас большой опыт проведения расследований. Вы владеете – хотя и очень слабо – магическими познаниями, и это вселяет в меня надежду, что ваши, мягко говоря, грубость и неотесанность не оскорбят чувств магов так как они оскорбляют других.
– Полагаю, что не оскорбят. Чародеи, приняв вина, начинают себя вести так, что даже заместителю консула мало не покажется.
Признав кивком головы, что это правда, Цицерий продолжил:
– Турай, как вы понимаете, не может полагаться только на вас. Мы выделяем множество представителей, которым предстоит заботиться о чародеях. Надо сделать все для того, чтобы у них сложилось благоприятное мнение о Турае. Много стран претендуют на этот пост, и надеюсь, Фракс, что вы сможете предупредить нас, если заметите, что назревает нечистая сделка.
– Возможно, – сказал я, допив свое вино. – Но суть дела в том, что я вовсе не желаю присутствовать на Ассамблее чародеев. Работа мне не нужна, так как я заработал кучу денег на Авуле.
– И просадили их все на обратном пути. Теперь вы снова в нужде.
– Откуда вам это известно?
– У меня имеются кое-какие собственные источники информации. Итак, вы отправляетесь на Ассамблею.
Каждый раз, когда я встречаюсь по делам с Цицерием, возникает одна и та же проблема, мне совсем не хочется делать то, что он предлагает.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13