– Есть еще… клан, – выпалил он вместо этого. – И ты волнуешься за Харно… и… за Леппо.
Когда он произнес имя Леппо, Джози засмеялась.
– Что? За эту гориллу? Он полезен, только и всего. Такого неплохо иметь рядом в трудной ситуации.
– О тебе он думает не так.
– Да, но обо мне он может только мечтать. Он – всего лишь товарищ по охоте, не более того. И не придумывай ничего на наш счет.
Положив копье на плечо, она пошла к остальным членам клана, которые уже собирались продолжить путь. Как уже стало привычным в последнее время, Леппо уступил ей дорогу и почтительно последовал за ней. А она, как обычно, едва глядела на него, воспринимая его преданность как нечто само собой разумеющееся.
Все еще взволнованный разговором Айвен быстро попил из ручья и присоединился к колонне, теперь уже не в хвосте. Ища поддержки, он пристроился рядом с Агри. Но на этот раз у нее не нашлось для него утешения.
– Прости, – пробормотала она и отвернулась. – Я не могу идти рядом с тобой. Ни сегодня, никогда.
– Никогда? – эхом повторил он, удивившись, как от этих слов у него сжалось горло. Он потянулся к ее руке, но она отдернула ее.
– Этого не должно быть, – прошептала она грустно, и на ее лице отразилось настоящее отчаяние. – Наши пути расходятся. Я дала слово.
– Льене? Агри кивнула.
– И детям, которых мне еще предстоит выносить. Им особенно.
– Но почему? Из-за того, что я не охотник? Потому что я не могу обеспечивать клан едой, как Леппо?
– Еда очень важна. Без нее мы погибнем.
– А как же другие вещи? Ваши танцы и песни – разве они не в счет?
Он видел, что она согласна с ним, но она все-таки возразила:
– Когда придет зима, ты поймешь. – Она сказала это шепотом, и в глазах у нее стояли слезы.
Айвена больше поразили ее слезы, чем слова. Он отошел от нее подавленный и вскоре оказался снова в самом конце, рядом с Ариком.
– Не грусти, безымянный, – сказал Арик, и в голосе его вместо привычной насмешки прозвучало искреннее сочувствие. – Еще ребенком я узнал, что значит идти одному. Это трудный путь для тех, кому приходится его выбирать, но такова жизнь, и мы с тобой не можем изменить мир.
С этого момента дорога стала сущим испытанием: все время вверх, сквозь редкий лес, затем по каменистой местности, где ничего не росло выше колен, потом к перевалу – большому ущелью между двумя горными пиками.
Совершенно вымотанные, валясь с ног, они добрались до перевала затемно и устроились на ночлег в одной из пещер в стене утеса. Она была совсем маленькой и едва укрывала от ветра, ревевшего в ущелье. Вот тогда-то Льена и расколола драгоценный горшок с углями и развела небольшой костерок из лучин, которые они принесли с собой.
Лучин хватило ровно настолько, чтобы приготовить нехитрый ужин из жареного мяса и каких-то трубчатых корешков, которые они запекли в золе. Все настолько устали, что после ужина им не хотелось даже песен Льены, и они улеглись спать в темноте, прижимаясь друг к другу, выставив одного часового охранять их сон в продуваемой ветрами ночи.
Рассвет принес с собой более теплый юго-западный ветер, который дул им в спину и словно подгонял их вперед. Доев остатки вчерашнего ужина, они смочили глиняный горшок, набили его доверху горячими углями и двинулись дальше в путь. С обеих сторон над ними нависали заснеженные вершины, а купол неба был таким голубым и безоблачным, что казалось, его промыли свежим ветром.
До перевала они добрались ближе к полудню. Каменистая тропа резко уходила вниз, и перед ними раскинулась огромная травянистая равнина, залитая летним солнцем и окруженная кольцом заснеженных гор. Другие пики были так далеко, что их почти не было видно, и они плыли в утренней туманной дымке, словно миражи.
– Эта земля завоевана людьми, – стал объяснять Харно Джози и Айвену. – Но у подножия гор властвуют большой медведь и мамонт. Это их земля, и охотники должны пробираться по склонам с осторожностью. – Он повернулся к молодым охотникам, стоявшим у него за спиной. – Арик и Орну расскажут вам о повадках медведя.
– Это мы можем, – нервно усмехнулся Арик, потрогав свой шрам, оставленным медвежьей лапой.
– А Леппо, – продолжил Харно с гордостью, – расскажет о мамонте. Ибо в этом году он руководит Большой Охотой.
– Когда мамонт почувствует, как содрогнется земля, и упадет под собственным весом, – с улыбкой заявил Леппо, – он поймет, что пришли люди.
– До этого еще не дошел черед, – одернул его Харно. – Здесь, в горах, уже осень, и созрел виноград. Пока зимний ветер не оборвал всю листву, мы должны присоединиться к остальным кланам для сбора урожая. Если погода продержится, то зимой у нас будет не только сушеное мясо и рыба.
В этот момент он показал куда-то через долину, и Айвен, прикрыв от солнца глаза, разглядел вдали серо-голубую струйку дыма. Там, откуда она поднималась, на бледно-желтом фоне травы он рассмотрел что-то темное, похожее на жилища.
– Это место сбора, – шепнула ему на ухо Льена.
Предостережение, прозвучавшее в ее голосе, напомнило ему об их разговоре накануне, о том, как тяжело ему придется среди кланов. Ее слова все еще звучали у него в ушах, когда он вслед за остальными начал медленно спускаться по тропе.

18

Айвен вовсе не был готов к тому, что увидел в лагере.
Во-первых, там были жилища – не грубые односкатные навесы, а крепкие хижины, очень напоминавшие дома бедных фермеров его времени. Это были круглые по форме мазанки из глины с соломенной крышей, вполне способные укрыть от любой непогоды. А как были расписаны стены! Над каждой дверью была изображена сцена охоты на медведей или на мамонтов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71