Согласно этой теории, время является двунаправленным вектором, и в нем не может быть никаких витков.
– Подумаешь! – презрительно скривилась Джози. – Беда твоих ученых в том, что они не попадали в ловушку, как мы. Вот если бы их выбросить из корабля где-нибудь и забыть вернуться, они бы тоже пересмотрели свои теории. Они бы стали думать о времени как о ловушке или петле, а не как о… как ты назвал это? – двустороннем векторе.
– Не думаю, что их так легко переубедить. Джози рассмеялась и обвела рукой ледяные своды пещеры.
– А это, по-твоему, легко?
– Я понимаю, о чем ты. Но то, что мы вынуждены жить в прошлом, не отменяет истины и законов природы.
– Расскажи это будущим поколениям, которые будут числить нас среди своих предков.
– Но это же бессмыслица! – взорвался он, встревоженный тем, какой оборот приобрела их беседа. – Люди не могут размножаться в прошлом для того, чтобы потом самим же появиться в будущем. Это нонсенс! Это противоречит здравому смыслу.
– А я в этом не так уверена, – начала она, но в этот момент стали просыпаться остальные члены клана, и это помешало ей закончить свою мысль.
Люди стали собираться у постели спящего Леппо.
– Теперь видно, что Леппо останется с нами, – довольно сказал Харно и ласково потрепал Айвена по плечу.
– Да, огонь в ноже выгнал огонь из его тела, – сказал Арик. – Это тайна, объяснить которую может только сам дух.
Орну сонно улыбнулся Айвену и тоже подошел поближе.
– Покажи нам нож еще раз, – попросил он. – Это лунное оружие, которое может устоять перед силой огня.
Айвен нехотя достал нож из кармана и открыл большое лезвие. Со всех сторон послышались вздохи восхищения.
– Это действительно чудесная вещь, – отметил Харно. – И много на луне таких штук?
– Нет, это единственная в своем роде, – солгал Айвен.
– С такой мощной магией, как эта, – подсказала ему Льена, – ты можешь стать великим шаманом. Нож и танец вместе могут подчинить дух огня.
Агри бочком протиснулась к Айвену и стала позади, прижавшись к его плечу.
– Когда кланы снова соберутся в горах, – сказала она, и в ее голосе звенела гордость, – мы расскажем им о целебных свойствах этого ножа-духа. С его помощью ты сможешь помогать старым и лечить немощных. И тогда все кланы узнают о тебе.
Остальные согласно загалдели, и Айвен посмотрел в их лица, а потом на ноле в своей руке. Сначала он намеревался закопать его где-нибудь в пещере, чтобы он больше не играл никакой роли в истории этого древнего народа, но, видя доверие в их глазах, чувствуя их вновь обретенную веру в него, он передумал. Вред, если он мог быть, был уже нанесен: нож совершил чудо несколько часов назад, вырвав Леппо из объятий смерти. Какая теперь разница, будет ли Айвен использовать нож с той же целью? Спасет ли он одну или много жизней, факт остается фактом – он позволил будущему вмешаться в ход событий прошлого.
Хотя, может, это и не считается. Может быть, Джози права, и время движется по бесконечным виткам или циклам, где между прошлым и будущим существует странная зависимость, которую ему никогда не понять.
– Да, этот нож – чудесная вещь, – снова вздохнул Харно и пощупал пальцем его острое лезвие.
Однако Льена не согласилась с ним. Прищелкнув языком, она сказала:
– Нож сам по себе, даже такой красивый, как этот, годится только для того, чтобы резать. Без танца он – ничто, орудие разрушения. Истинная сила заключается в танце, именно он призывает дух. Чтобы нож мог исцелять, надо, чтобы дух огня плясал по его краю.
И словно для того, чтобы подтвердить ее слова, Леппо тяжело застонал и пришел в себя.
– Мне снился… огонь. У него было лицо, и он вел меня через лес.
– Вот видите, ему открылось лицо духа огня, – закричала Льена, перекрывая смех и возгласы облегчения, слышавшиеся со всех сторон.
И стар и млад равно радовались тому, что Леппо снова с ними. Но Айвен особенно внимательно следил за тем, как Джози приподняла голову Леппо и прижалась к нему. В этом простом движении было столько нежности, что он понял: кто бы из них ни был прав в этом споре о сущности времени, Джози по крайней мере точно попала в своеобразную ловушку.
А он сам? Не попал ли он сам в такую же западню, когда разум зовет его в одну сторону, а сердце – в другую? Он обернулся и посмотрел на Агри, широкое лицо которой еще больше расплылось от улыбки, и понял, что так и есть.

25

Целую неделю клан провел в пещере, не желая двигаться дальше, пока Леппо не окрепнет.
Сани были нагружены зерном и мясом, так что питались они хорошо. К тому же в их уютном убежище было тепло, потому что теперь, когда снежная буря кончилась, кто-нибудь их охотников каждый день ходил по заснеженной тропе за свежим запасом дров.
С каждым днем Леппо чувствовал себя все лучше, а на восьмой день, когда края его раны затянулись, они двинулись в путь, домой.
Труднее всего было прокладывать дорогу. Сани застревали в глубоких сугробах, а Леппо часто приходилось останавливаться, чтобы передохнуть. Кто-нибудь то и дело проваливался глубоко в снег, но, к счастью, заботливые руки тут же помогали ему выбраться. Когда наконец показался край леса, измученные люди так обрадовались, что решили один день отдохнуть, тем более что можно было отогреться и понежиться в лучах осеннего солнца.
На следующий день идти было гораздо легче, хотя они по-прежнему не спешили, учитывая слабость Леппо. В лесу они специально держались подальше от основной тропы, чтобы полакомиться последними осенними ягодами. А однажды, услышав жужжание пчел, все остановились, и Арик и Орну достали свой улей – что-то темное, липкое, залепленное воском.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71