— Молодца! — хлопнул себя по ляжке старшина.— Да-да! — поддержал Хренин, почувствовав нечто позитивное и для себя. Его голова начала мыслить быстрее. — Лысый был в униформе ЖКХ, а значит, убил, завладел имуществом пострадавшего, а после не выдержал эмоционального прессинга…— Чего-чего?! — прикрикнул старшина.— Я имел в виду давления, — уточнил младший сержант. — Не выдержал его, крыша поехала, и он себе ухо и отрезал!— Правильно, ребятки! — остался доволен выводами своих подчиненных Пожидаев и поведал им про думки свои партизанские…В шестнадцать ноль-ноль старшина Пожидаев докладывал полковнику Журову:— Есть подозреваемый по делу слесаря Фисина! Мы имеем подозреваемого убийцу! Именем и фамилией не располагаем, зато точно знаем, где находится фигурант! Наряд во главе с младшим сержантом Хрениным обнаружил участника преступления на Страстном бульваре в подозрительном состоянии, и при первичном расспросе тот неожиданно оказал сопротивление, которое проявилось в захвате табельного оружия ПМ, из которого впоследствии был ранен рядовой Душко! Старший наряда Хренин проявил героизм и выбил оружие из рук преступника приемом «маваша», после чего преступник скрылся на «скорой», номера которой имеются в нашем распоряжении.После такого доклада полковник Журов так и сел на край стола, сбив спиной бюстик Президента. Автоматически он вытащил из шкафчика запасной, а в это время думал о том, как изворотлив бывает человек при грозящей ему опасности.— Почему сразу убийство? — поинтересовался полковник и добавил: — Мой дорогой следователь…— А так, что… — слегка потерялся от слова «дорогой» Пожидаев. — А так, что на преступнике, мы полагаем, была надета спецодежда слесаря Фисина. И палец…— Ну, так вот, — полковник слез со стола и поглядел в окно, где был виден краешек солнца, от которого защипало в носу. — По предварительной экспертизе, Фисин задохнулся в шахте от метана, и ничего насильственного в его смерти нет.— А палец! — взмахнул руками Пожидаев. — Палец!!!— Собака бродячая отъела, или кошка… Одежду какой-нибудь бомж стянул… Может, твой подозреваемый просто бомж!Старшина заметно расстроился и опять зачесался.— Но то, что он бомж, — уточнил Журов, — совсем не отменяет его нападения на сотрудника милиции, завладение его табельным оружием и покушение на стража порядка!Старшина просиял.— Собирайтесь на оперативное задержание! Если все гладко пройдет, командование вас не забудет!Через пятнадцать минут автобус с ОМОНом двинулся по направлению к психиатрической больнице имени Алексеева. Из отдела в автобусе находился лишь старшина Пожидаев — в бронежилете, в каске и с АК в потных руках. Он думал о молодой докторше, которой отводил в этом деле роль главной соучастницы.Подъезжая к воротам Кащенко, он был уже уверен, что девчонка отправится, как минимум, в спецпоселение, которым будет командовать не старшина Пожидаев, а какой-нибудь урюпинский лох. Ему стало так приятно от этой мысли, что он даже забыл про зудящее от вшей тело и передернул затвор автомата… 9 Вова Рыбаков впервые клюкнул стопочку водки, когда ему было десять лет.Родители: он — известный в столице конферансье, она — экономический мозг Союзгосцирка, были по роду занятий людьми, хоть и не относившими себя к советской богеме, но общавшимися с нею на «ты». Отец знал артистов по профессиональной необходимости, а она любила всех, так как муж их привечал, да и по телевизору с линзой, наполненной маслом из-под печени трески, артистов показывали часто. Еще чаще богема бывала у них на квартире, поедала в огромных количествах ее пироги с капустой и салат «самотека» — картошку с луком и уксусом. Пили только водку, изредка коньяк, сухих вин было крайне мало, массы в Союзе в них не разбирались, предпочитая крепленые — портвейны и всякие настойки. Никогда и никто не был пьян из гостей, может быть, благодаря ее умению готовить и его способности быть абсолютным любимцем всех, а потому вести стол всяческими анекдотами и рассказами, тем самым отсрочивая следующую рюмку.Позже, вспоминая, Вова Рыбаков истинно поражался, как все эти люди помещались в их маленькой двухкомнатной квартирке. В ней троим-то было тесно, а уж когда семьдесят человек наталкивалось!.. Но каждый отыскивал себе местечко: прокладывали между табуретками обычные доски, каждому доставалось по потребностям желудка его, и все друг друга любили. И мальчик Вова Рыбаков любил всех!В десять лет он нарисовал свой первый рисунок.— Ах! — воскликнула мать. — Прелесть!Отец, глядя на малинового скакуна каких-то странных пропорций, пришел в некоторое замешательство и поинтересовался, почему конь такого необычного окраса.Мать думала, что пришла на выручку сыну, предположив, что, наверное, у сына другой краски не было. Но Вова категорически отверг эту причину, показав целый мешок с тюбиками, который он нашел в густой траве за домом. Трава была сильно примята, видимо, в ней кто-то долго лежал.— Просто конь — такой! — убежденно проговорил мальчик.— А где ты видел такого коня? — почему-то допытывалась мать. — В зоопарке или в кино?Тогда Вова постучал себя костяшками пальцев по голове и ответил:— Здесь!К нему больше не приставали, считали возможным не навязывать сыну своих вкусов и предпочтений, разрешая мальчику расти со всякими сорняками и экзотическими фантазиями в голове.Самое удивительное, что до этого дня Вова Рыбаков рисовал, как курица лапой. Картинки в музеях его не вдохновляли, репродукции в журнале «Юность» тем более, а провести прямую линию на уроке рисования в школе — это было для него недостижимо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75