— В Тверском отделе.Зураб подумал еще недолго, а затем сказал:— Да черт с ней, с Сашенькой Бове! Везите ее хоть в Бутырку! А лучше сами ее используйте. Прекрасное тело и гениальный язык флейтистки!..И повесил трубку.Душко еще раз позвонил, после чего тот же голос послал его по-русски по общеизвестному адресу, на что милиционер сообщил, что он сотрудник МВД, что враз вычислит мобильник грязного хачика, засунет аппарат тому в заднепроходное отверстие, затем туда последует весь его фруктовый бизнес, а если Зурабик торгует шаурмой, то в конце совсем больно будет!..— Таких, как ты, рожа носатая…Далее фантазия Душко иссякла, хотя гневный порыв выветрился не до конца, и он сказал просто:— При задержании — смерть!— Понял, — почему-то грустно ответили из мобильного. — Прости, мент…Душко вернулся к камере и соврал Сашеньке, что телефон заблокирован. Наверное, Зураб поменял номер.— Я сам что-нибудь придумаю! — с воодушевлением зашептал Душко. — Обязательно!— Нищего нового в шизни нет! — философски заметила бомжиха Света. — Фее мы — осенние цветы!От этой фразы Сашеньке вдруг стало смешно, она так красиво улыбалась в ночи, что если бы Душко мог созерцать сие откровение, в его душе произошли бы процессы, несовместные с жизнью простого мещанина, хоть и милиционера.— Идите, рядовой Душко! — попросила докторша. — Вы обязательно что-нибудь придумаете… Сейчас я попробую здесь спать.Утром все участники событий по делу лысого собрались в кабинете полковника Журова. Полковник после вчерашнего посещения Главка был слегка сумрачен, кривил губами, а, обнаружив на вычищенным до блеска ботинке голубиную акварель, сомкнул брови и желал разговаривать только матерно.— Уроды, козлы и педерасты! — начал он привычно. — Сегодня был звонок от Министра здравоохранения нашему министру, смыслом которого являлось утверждение, что наш отдел творит беззаконие! Что мы арестовываем человека, которому почти поставлен психиатрический диагноз и который находится не под нашей юрисдикцией!— Это как не под нашей! — возмутился Пожидаев.— А ты, Пожидаев… — полковник сделал вдох. — Есть буржуазия, есть рабочий класс, а ты занял, вша лобковая, место прослойки жировой, после того, как интеллигенция протухла!— Так точно, — прокричал старшина.— Я выбил у нашего министра пять дней, чтобы дело раскрутить!Пожидаев и Хренин дружно зааплодировали. Лишь Душко стоял смущенный, опираясь на костыли.— Не дрейфь, пацан! — поддержал полковник раненого. — Всех усадим!Начальник отдела было сел на край стола, но тут, вспомнив, ловко подхватил падающий бюстик Президента и поставил гипс на место.Пожидаев опять захлопал, за что был назван кастратом и евнухом. Значения второго слова старшина не знал.— Короче, лимита! — отрезал полковник. — Сам дело раскручивать буду!Лица Хренина и Пожидаева воспылали неподдельной радостью первомайского парада, а Душко чуть не рухнул на пол из-за подломившегося костыля.— А ты на больничном! — напомнил полковник рядовому. — Вали на хату и отлеживайся!— Я сказать хочу!— Выполнять приказание! — проорал Журов, и Душко, вдруг вспомнив армейского полковника Грозного, ловко развернулся на костылях и отправился прочь.Остальная бригада проследовала в подвал, где с предосторожностями была открыта камера с безухим преступником.Лысый по-прежнему лежал на полу, спеленутый по рукам и ногам. Его глаза смотрели на вошедших, и, казалось, что какая-то мысль в них бродит затаенная.— Снимите вы с него все это барахло психиатрическое, — скривился полковник, поправляя значок ромбовидной формы, свидетельствующий о высшем образовании.— Очень опасен! — предупредил Пожидаев. — Троих омоновцев в реанимацию отправил за три секунды. Лишь мой друг капитан справился с ним. Да и то с помощью спецоружия…— На нем же наручники! На ногах кандалы! Вы чего, памперсы не надели?.. Давай, Хренин, распутывай его! Ишь, как глазеет!.. Ух, зверюга!..Хренин с опаской приблизился к лысому и принялся развязывать узлы простыней. Проделывая весь этот процесс, старший сержант то и дело слышал лязганье зубов, отчего бойцу с преступностью становилось жутко. А ну как укусит!.. Делай потом уколы от бешенства…Впрочем, процедура закончилась успешно, Хренин утер пот со лба и швырнул простыни в угол камеры.Теперь лысый лежал на полу в больничном исподнем и шевелил пальцами как рук, так и ног.— Фамилия?!! — неожиданно рявкнул полковник, отчего Хренин перепугался, и чуть было не обмочился.— Слизь-ки-ин, — протянул лысый.Полковник ответу чрезвычайно обрадовался и велел сотрудникам поднять задержанного и усадить на лавку.Мужчины не без опаски сделали это, а Пожидаев прикинул, что вес у безухого куда более центнера.— Слизькин, говоришь? — продолжил полковник и на протяжный вой собеседника сообщил: — А меня зовут Геннадий Фролович…И здесь случилось неожиданное. Только что усаженный на скамейку лысый вдруг оттолкнулся скованными ногами от бетонного пола и полетел через всю камеру в сторону полковника.«Теперь новое начальство будет», — подумал старшина Пожидаев и захлопнул решетку с той стороны, оставляя полковника и Хренина наедине с сумасшедшим.Впрочем, лысый не долетел до полковничьей фигуры, рухнул возле ног Журова и принялся лизать обувь товарища начальника. Он долизал голубиные разводы и тоненько пропел:— Ва-си-лий Кузь-ми-ич!..А с той стороны решетки вопил Пожидаев.— Зачем вы закрыли дверь! — он тряс пистолетом и просил: — Отойдите, я его застрелю!— Отставить! — приказал полковник, испытав неподдельный ужас от прыжка сумасшедшего. Но он был офицером и умел сдерживать эмоции.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75