Вдруг в чемодане лежит труп вашей бабушки!..
Керолайн заулыбалась.
— Остроумный японец… В чемодане лежали кинопленки с секретными материалами стратегической важности. Это был сенсационный материал, на котором я заработала сто тысяч фунтов!..
— А что в действительности в твоем медальоне? — спросил я.
— Я сказала япошке правду, — Керолайн взяла в руку медальон. — Здесь Джордж…
Вернее, часть его… Пепел…
Она вдруг перестала улыбаться и стала разглядывать медальон.
— Может быть, мы пойдем поесть? — спросила Керолайн.
— Ты хочешь?
— Не знаю… Что так сидеть…
Я пожал плечами.
— Пойду тогда переоденусь…
Она вернулась через полчаса в костюме, приведшем меня в шок. На ней была короткая кожаная юбка, какие носят припанкованные девочки лет шестнадцати, и такой же кожаный пиджак на молниях, декольтированный почти до пупка.
— Тебе нравится?
Я кивнул, потуже затянул на шее галстук и спросил:
— Куда пойдем?
— Сегодня воскресенье, — ответила она. — Почти все закрыто. В Англии все в воскресенье ложатся спать в девять… Есть пара мест в китайском городе.
Мы сели в джип Керолайн. Он долго не заводился, фырча на всю округу, а когда завелся, половина окон в отеле были освещены и из них выглядывали недовольные лица постояльцев.
На этот раз Керолайн вела машину спокойно. Обгонять было некого, и мы без проблем доехали до Китайского квартала. На улицах работала бригада мусорщиков, собирая от закрытых ресторанов мешки с отходами.
— Где здесь ночной ресторан? — спросила Керолайн у пожилого, с торчащими усами мусорщика.
— Их два, — он показал пальцем сначала на запад, а потом на юго-запад. — Там и там… Только в тот не ходите, там плохо кормят.
— Вы там были? — спросил я.
— Нет. Просто слишком много отбросов увозим от этого ресторана.
От этой профессиональной логики я заулыбался и пришел в хорошее настроение. Мы дошли до ресторанчика, сели за столик и заказали много-много всего разного. К моему счастью и к несчастью Керолайн, продажа спиртного в воскресенье запрещена, и мы вынуждены были общаться на трезвую голову.
— Когда я сделала свой первый фильм о СПИДе, — рассказывала Керолайн, — все надо мною смеялись. Мне говорили — не существует такой проблемы. Подумаешь, десять человек на весь мир больны!… Через девять лет за свой первый фильм я получила самую престижную премию британского телевидения…
Она немного помолчала, поддевая палочками морковку, затем посмотрела на меня и улыбнулась во весь рот:
— Лешка, может быть, мы все-таки попробуем?
— Что? — не понял я.
— Попробуем трахнуться…
— Нет… — ответил я, испугавшись. — Нет!
— Да не бойся ты, не бойся… Я пошутила. Шутка это, Лешка…
Минут десять мы ели молча, а потом Керолайн сказала:
— Ты знаешь, Лешка, п одна на всем сеете… Если я умру, меня некому будет хоронить…
— У тебя много друзей.
— Я имею в виду родственников… Нет на земле ни одного человека с каплей моей крови… Знаешь, как это грустно… А у тебя много родственников?
— Да, — ответил я и коротко рассказал ей о своей семье. Я рассказал ей об отце и своих беспалых братьях. Я не сказал ей лишь одного… Что несмотря на такое количество родных душ на земле, я, по сути, такой же одинокий, как она.
Я завтра уезжаю. Лешка… На один день… Буду послезавтра… Позвони мне послезавтра, я буду ждать. Позвонишь?
— Позвоню, — обещал я.
Почти весь следующий день я провел в номере. Была плохая погода и настроение мое, вторя ей, тоже испортилось… Чего я здесь сижу, в этой Англии?.. Столько дел дома…
В середине дня мне позвонили из отделения «Визы» и сказали, что проблемы мои решились положительно и что я могу в любой момент прийти и получить новую кредитную карту.
Это хорошо, подумал я.
Я побрился, спустился в бар и надрался в этот вечер, как свинья, так что пришлось прибегнуть к помощи официанта, чтобы добраться до своего номера.
Зря ты уехала, сквозь головокружение думал я о Керолайн. Сегодня, может быть, тебе бы и повезло. У тебя был бы шанс попробовать вернуть к жизни человека…
На следующий день я проснулся, когда часы показывали послеполуденное время. У меня трещала голова и во рту было до омерзения противно и сухо. Я дотащился до ванной, залез под холодный душ и полчаса драил зубной щеткой зубы.
Завернувшись в халат, я сел в кресло и стал набирать номер телефона Керолайн.
Там никто не отвечал.
Я решил позавтракать в ресторане и с трудом засунул в себя один круассан, запив его двумя большими чашками кофе.
Затем вновь позвонил Керолайн, но и на этот раз телефон молчал.
Чтобы не терять времени напрасно, я отправился в отделение «Визы». Меня принял молодой человек в тонких золотых очках и очень улыбчивый.
— Вам повезло, — сказал он. — Мошеннику не удалось потратить большой суммы с вашего счета.
Это хорошо, — ответил я. — Но он наверняка попользовался моими наличными денежками!
— Тут ничего не поделаешь, — развел руками клерк и выдал мне новую кредитную карту.
Я вышел на улицу, зашел в первый попавшийся обувной магазин и купил себе пару новых ботинок, попробовав «Визу». Ботинки я выбрал из толстой кожи, окрашенной в черный цвет, и придя в гостиницу, тут же их надел.
Телефон Керолайн не отвечал. Я набрал номер портье.
— Что, — спросил я, — миссис Ковалец не возвращалась?
— Как же, — ответил портье, — она вернулась еще прошлой ночью… Но она плохо себя чувствовала, у нее была высокая температура, и ее пришлось отвезти в больницу…
— А вы не знаете, что с ней?
— Как будто подозрение на воспаление легких…
— А в какой она больнице?
— К сожалений, не знаю, — ответил портье.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24