От усталости я был словно парализованный и все не мог взять в толк, что же произошло на моих глазах. Чему же я стал свидетелем? Жаркое прозрачное утро давило на меня. Заказав еще водки, я подошел с вопросом к хозяину.
– То был их старый садовник. До города далеко: пятнадцать километров! Отсюда они наняли грузовик, но сюда почли своим долгом сопровождать его. Он бывал здесь каждый вечер, старый пьяница. Вы бы слышали, как он шутил. Старый лис, он был моложе нас всех. Его тут все знали: der G?rtner! А слышали бы вы, как он пел! Голос у него был что у оперного певца!
Я был слишком утомлен, чтобы соображать что-либо. Теперь-то мне стыдно. Я вновь вижу зал постоялого двора, ночную грозу, могилы, хитрого мертвеца в гробу. И до тошноты помню вкус можжевеловой водки, этого дрянного пойла. Но в то утро я был слишком измочален, чтобы раскинуть мозгами. Солнце палило, мухи жужжали над остатками еды… Я поднялся к себе, лег в разобранную постель и немедленно уснул.

1 2 3