Чтобы не сделать хуже.
Капитан кивнул, потирая лысую голову – так он, по-моему, делает всегда, когда о чем-то думает.
Ио, которая ходила с Эгесистратом проведать Элату, спросила:
– А где это – Апсинфия?
Нет, прежде, чем описывать этот разговор в харчевне, я должен описать всех этих людей и местность, где мы находимся, хотя, видимо, кое-что о них в моих записях уже есть. (Я, правда, бегло просмотрев свиток, нашел очень немногое.) Город этот называется Пактия, он расположен на берегу Геллеспонта.
Когда я разворачивал свой старый свиток – хотел выяснить, как я стал владельцем рабыни Ио, – то обнаружил рассказ об оракуле Светлого бога, который якобы сказал мне: «Ты должен пересечь узкое море». Некоторое время назад я спросил у Лисона (это моряк с нашего корабля), где у Геллеспонта самое узкое место, и он ответил, что он весь очень узкий. Тогда я спросил, есть ли на свете еще более узкие моря, и он сказал, что вряд ли. И прибавил, что пока что мы не пересекали Геллеспонт, а только плыли вдоль его западного берега. Он говорит, что на восточном берегу правят сатрапы Великого Царя, и, если мы подойдем к нему, нас захватят в плен или убьют.
Итак, я полагаю, что именно Геллеспонт и есть то узкое море, которое я должен переплыть, если хочу исцелиться, как вроде бы обещал мне Светлый бог. Да, там же моей рукой (я узнал собственный почерк) написано: «В мире наземном ищи, если сможешь увидеть!» Поскольку я не слепой и не имею желания стать прорицателем, как Эгесистрат, это, по-моему, должно означать, что мне следует обратиться к прошлому. А как раз этого-то я сделать и не могу: вчерашний день, как и все предыдущие дни, уже окутан для меня туманом забвения. Я спросил Ио, не случается ли и с ней такого, когда она вспоминает прошлое. Она ответила, что лишь годы самого раннего детства как бы скрыты от нее некой пеленой; мне ее слова показались странными, ведь детство – это единственное, что я помню очень хорошо.
Прорицателю Эгесистрату лет сорок; он хром, и у него курчавая борода.
Его жена, Элата, очень красива и, мне кажется, весьма склонна к распутству. Он никогда не оставляет ее одну, а если вынужден уйти, то за Элатой присматривает моя рабыня Ио. Поскольку мне она теперь почти не нужна, у меня нет причин для возражений.
Это Ио сообщила мне большую часть того, что я ныне знаю о здешних жителях. Она считается моей рабыней, на вид ей лет одиннадцать-двенадцать.
Надо бы спросить у нее самой – она-то должна знать свой возраст более точно. Пожалуй, она довольно высокая для своих лет; личико у нее милое, темные волосы кажутся почти черными.
Еще с нами плывет один чернокожий. Кажется, он мой друг, но я не видел его с тех пор, как мы пришвартовались. Он о чем-то поговорил с Эгесистратом на каком-то незнакомом мне языке и отправился с другими моряками на рынок. Потом Эгесистрат вернулся вместе с Элатой и Ио, но чернокожего с ними не было. Этот человек высок и силен, волосы у него еще более курчавые, чем борода Эгесистрата, а зубы крупные и очень белые; мы с ним примерно ровесники.
Нашего триерарха зовут Гиперид. Он на полголовы ниже меня ростом, лысый (как я уже упоминал) и чрезвычайно живой человек – все время что-то говорит, все время куда-то торопится. Перед тем как мы причалили, я вычистил его доспехи, в них он и сошел на берег. Это очень хорошие доспехи, насколько я могу судить; возможно также, что в них живет чей-то дух, потому что, когда я их чистил и полировал, мне все время казалось, что у меня за спиной стоит женщина с сияющим лицом, но, когда я оглядывался, там никого не оказывалось.
У меня также есть меч. Гиперид заставил меня опоясаться им, когда мы сошли на берег. Я не знал даже, где он лежит, но Ио показала мне на сундучок (я на нем сидел), открыла крышку, и мой меч оказался там, внутри.
Это великолепный меч, с отделанной кожей рукоятью и бронзовой гардой; он крепится к украшенному бронзовыми накладками поясу, какой носят воины. По лезвию идет надпись «Фальката» – теми же буквами, какими пишу я. Доставая из сундучка меч, я и обнаружил свой старый свиток.
Гиперид рассказал, что земли Апсинфии раскинулись на северо-запад от Херсонеса Фракийского. Это хорошо, потому что далеко от границ Империи, но плохо, потому что мы не можем доплыть туда на корабле, если, конечно, не спустимся снова к югу тем путем, которым сюда приплыли, и не обогнем полуостров.
Ио хотелось знать, что может Эобаз делать у варваров. Эгесистрат пожал плечами и сказал:
– Он, возможно, оказался там не по своей воле. Предположим, его захватили в плен и увели туда насильно – варвары в этих краях вечно воюют друг с другом, совершая дикие набеги, убивая людей, грабя дома и забирая в плен всех, кто окажется в опасной близости от их земель и не будет иметь такого войска, как у Великого Царя. Единственное, что мне удалось о нем узнать, это то, что он находится в плену в этой стране – об этом мне сказал один варвар, который клянется, что другой варвар, которому он полностью доверяет, был тому свидетелем.
Капитан отодвинул в сторону грязный подносик из-под ужина и сказал Эгесистрату:
– Но ты же можешь узнать о нем больше? Например, спросить у богов?
– Да, я так и собирался поступить, – кивнул прорицатель. – Вот только ответят ли они мне… – И он снова пожал плечами.
– Все равно, нам, наверное, не стоит строить планы на будущее, пока ты не посоветуешься с богами. Что тебе для этого нужно?
Пока они обсуждали эту проблему, Элата показала мне браслет, который ей купил Эгесистрат. По ее словам, это фракийская работа. Золото обработано грубо, но хитроумно, а узор являет собой переплетение виноградных лоз с листьями и гроздьями, меж которыми видны как бы два глаза из синих камешков.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113