Что в лоб, что по лбу. Можно бы попробовать угнать самолёт в Панаму, но ведь мне почти ничего не удалось узнать насчёт жучков Мочениго. Нечего продать тамошним коммунистам. Они просто вышлют меня обратно. Это бессмысленно. Единственное, что можно сделать, — это найти какую-нибудь нору и схорониться.
И вдруг в голове снова зажглась лампочка, и я вспомнил: Пещеры Леман.
— А что говорит компьютер сейчас? — Президент спросил Генерального прокурора.
— Что говорит компьютер сейчас? — рявкнул Генеральный прокурор в стоявший перед ним селектор.
— Если у девушки накануне смерти было два контакта, в этот момент число возможных носителей, — в телефоне возникла пауза, — достигло 428 000 человек. Если у девушки было три контакта — 7 656 000 человек.
— Вызовите дежурного спецагента, — отрывисто бросил Президент.
Он был самым спокойным человеком за этим столом, ибо с начала событий в Фернандо-По в дополнение к либриуму, тофранилу и эловилу начал глотать демерол, забавные маленькие таблетки, позволявшие Герману Герингу оставаться бодрым и неунывающим во время Нюрнбергского процесса, когда все остальные нацисты находились в кататонических, параноидальных и прочих дисфункциональных состояниях.
— Деспонд, — послышался голос из другого селектора.
— Это ваш Президент, — оповестил его Президент. — Доложите все как есть. Что там у вас, решили проблему?
— Э— э, сэр, нет, сэр. Мы должны найти сутенёра, сэр. Вероятно, девушка мертва, но мы её не нашли. Можно с математической достоверностью утверждать, что её тело кто-то спрятал. Напрашивается очевидная версия, сэр, что, скорее всего, труп спрятал её сутенёр, который, занимаясь нелегальным бизнесом, предпочёл ни о чем не сообщать. У нас есть два словесных портрета девушки, и, э-э, хотя они совпадают не полностью, с их помощью мы можем выйти на сутенёра. Понятно, что он скоро должен умереть, сэр, и тогда мы сразу его найдём. Это станет поворотным моментом в деле, сэр. А тем временем разрешите доложить, сэр, что нам поразительно повезло. Пока что вне базы зарегистрировано только два достоверных случая заражения и обоим пострадавшим ввели противоядие. Возможно, вполне возможно, что сутенёр, избавившись от тела, где-нибудь спрятался. В таком случае он ни с кем не сможет вступить в контакт и зараза не распространится. Сэр.
— Деспонд, — сказал Президент. — Мне нужны результаты. Держите нас в курсе. На вас надеется вся страна.
— Слушаю, сэр.
— Решите эту проблему, Деспонд.
— Есть, сэр.
Едва Эсперандо Деспонд отвернулся от телефона, как в кабинет вошёл агент из компьютерного отдела.
— Есть новости? — нервно поинтересовался Деспонд.
— Я насчёт первой девушки, чёрной, сэр. Это одна из проституток, которых мы вчера допрашивали. Её зовут Бонни Квинт.
— Ты как будто встревожен. Что-то не стыкуется? — проницательно спросил Деспонд.
— Опять очередная загадка. Она не призналась, что была с Мочениго прошлой ночью, но мы на её чистосердечное признание и не рассчитывали. Удивляет другое: приметы парня, с которым она, по её словам, была. — Компьютерщик с сомнением покачал головой. — Эти сведения не совпадают с показаниями Найсмита, того парня, который сказал, что с ней был он. Зато совпадают с приметами того карлика, которого поймали цээрушники. Только он сказал, что был с другой девушкой.
Деспонд вытер лоб.
— Что за чертовщина происходит в этом городе? — спросил он у потолка. — Новый вид сексуальных оргий!
Действительно, с тех пор, как два дня назад в Лас-Вегас прибыли «Ветераны Секс-Революции», в городе начались самые разные сексуальные оргии. «Бригада Хью М. Хефнера» сняла два этажа отеля «Пески», наняла целую толпу профессиональных проституток и до сих пор не вышла из номеров, чтобы примкнуть к «Бригаде Альфреда Кинси», «Партизанам Нормана Мейлера» и всем остальным, маршировавшим туда и обратно по Стрипу, брызгавшим между ног молоденьким девушкам из водяных пистолетов, передававшим по рукам бутылки с самогоном, повсеместно блокировавшим уличное движение и крайне досаждавшим пешеходам. Сам доктор Найсмит после нескольких символических выходов избегал массовых развлечений. Он уединился в номере люкс, чтобы поработать над новым письмом, призывающим к сбору денежных средств для «Фонда Колосса Йорба-Линдского». Вообще, ВСР, как и «Белые герои, противостоящие красному экстремизму», относились к разряду малых проектов и приносили гроши. Большинство настоящих ветеранов сексуальной революции давно согнулись под гнётом сифилиса, брака, детей, алиментов или ещё какой-нибудь заразы, и мало кто из белых людей изъявлял готовность противостоять красному экстремизму тем идиотским способом, который предлагался в брошюрах Найсмита. В обоих случаях ему удалось разглядеть две шизофренические ниши, которые до него никто не эксплуатировал, и быстро их занять. Общество «Джон Диллинджер умер за тебя», которым он неимоверно гордился, поскольку это была, пожалуй, самая невероятная религия за долгую историю человеческого увлечения метафизикой, тоже приносило немалый ежегодный доход. Но настоящие деньги давал «Фонд Колосса Йорба-Линдского», который уже несколько лет успешно собирал средства на сооружение героического монумента — из цельного золота и на три метра выше Статуи Свободы — бывшему президенту-мученику Ричарду Милхаусу Никсону. Этот монумент, оплаченный чуть ли не двадцатью миллионами американцев, которые все ещё любили и уважали Никсона несмотря на его чудовищную ложь Конгрессу, министерству юстиции, прессе, телевидению, судам и т. д., будет стоять при въезде в Йорба-Линду, малую родину Хитрого Дика, и грозно хмуриться в сторону Азии, чтобы эти подонки не смели и думать напасть на Дядюшку Сэма.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103