— Сказано настоящим сицилийцем. Но он прав. Это я понимаю.
— Вторая. Он сказал, что Отто Уотерхаус должен убить белого человека.
— Что!
Отто затрясся в телефонной будке. Он нервно царапал, не читая, наклейку с надписью: ЭТА ТЕЛЕФОННАЯ КАБИНА ЗАРЕЗЕРВИРОВАНА ЗА КЛАРКОМ КЕНТОМ.
— Отто Уотерхаус должен убить белого человека. Он сказал, ты поймёшь, что он имеет в виду.
Когда Отто повесил трубку, у него все ещё дрожали руки.
— О черт, — сказал он. Он чуть не плакал.
Поэтому сейчас, 28 апреля, он стоял перед зеленой металлической дверью с номером 1723. Это был чёрный ход в квартиру кондоминиума по адресу 2323 Лэйк-Шор-драйв. Позади него стояла дюжина полицейских, состоявших в распоряжении прокурора штата. Все они, как и он, в бронежилетах и светло-голубых шлемах с прозрачными пластиковыми щитками. Двое держали в руках автоматы.
— Так, — сказал Уотерхаус, глядя на часы. Фланагану нравилось назначать время операций на 5:23 утра. Сейчас было 5:22:30. — Помните: стрелять во все, что движется. — Он стоял спиной к своим людям, чтобы они не видели дурацких слез, которые упорно наворачивались на его глаза.
— Правильно, лейтенант, — насмешливо сказал сержант О'Банион.
Сержант О'Банион ненавидел чёрных, но ещё больше он ненавидел вонючих, вшивых, длинноволосых, гомосексуальных, прокоммунистических изготовителей бомб из группировки Моритури. Он был убеждён, что по ту сторону зеленой металлической двери находится их мерзкий притон, в котором они спят вповалку, обвивая друг друга грязными голыми телами, словно черви в банке. Он явственно видел это. Сержант облизнул губы. Уж он-то с ними разберётся. Он крепче сжал автомат.
— Пора, — сказал Уотерхаус.
Было 5:23. Прикрыв лицо рукой в перчатке, он навёл свой автоматический пистолет сорок пятого калибра на дверной замок. Согласно устным инструкциям Фланагана, они не должны предъявлять ордер и даже стучаться в дверь. Им сказали, что запасов динамита, которые хранятся в квартире, хватит на то, чтобы уничтожить целый квартал роскошных высотных многоквартирных домов.
О'Банион представлял себе, как увидит белую девушку в объятиях чёрного парня и прикончит их одной пулемётной очередью. Его член начал разбухать.
Уотерхаус выстрелил в замок, бросился всем телом на дверь и распахнул её настежь. Быстро вошёл в квартиру. Его ботинки стучали по голому плиточному полу. По щекам текли слезы.
— Господи, Господи, почему ты меня оставил? — всхлипывал он.
— Кто там? — спросил голос.
Уотерхаус, глаза которого уже привыкли к темноте, взглянул через пустую гостиную в следующую комнату и увидел силуэт стоявшего Майло А. Фланагана.
Уотерхаус выбросил вперёд руку с тяжёлым автоматическим пистолетом, тщательно прицелился, сделал глубокий вздох, задержал воздух и нажал на курок. Пистолет выстрелил, ударила отдача, и чёрная фигура медленно повалилась на руки изумлённых людей позади неё.
Летучая мышь, сидевшая на подоконнике, вылетела в открытое окно в сторону озера. Её видел только Уотерхаус.
В комнату неуклюже вошёл О'Банион. Присев на одно колено, он дал очередь из шести пуль в направлении парадной двери.
— Отставить! — рявкнул Уотерхаус. — Не стрелять! Тут херня какая-то. — Херня начнётся, подумал он, если те наши, что у парадного входа, сдуру войдут и откроют ответный огонь. — Включи свет, О'Банион, — приказал Уотерхаус.
— Здесь кто-то стреляет.
— Мы стоим здесь и разговариваем, О'Банион. В нас никто не стреляет. Найди выключатель.
— Они взорвут бомбы! — В голосе О'Баниона слышались визгливые нотки.
— Включи свет, О'Банион, и мы увидим, что они делают. Возможно, нам даже удастся их остановить.
О'Банион ринулся к стене и начал хлопать по ней ладонью. Кто-то из полицейских, вошедших вслед за О'Банионом через чёрный ход, наконец нашёл выключатель.
Квартира пустовала. В ней не было мебели. Не было ковров на полу, не было занавесок на окнах. Тот, кто здесь жил, исчез.
Скрипнула парадная дверь. Уотерхаус заорал:
— Все нормально! Это Уотерхаус. Здесь никого нет.
Он больше не плакал. Дело сделано. Он убил первого белого человека.
Парадная дверь широко распахнулась.
— Тут тоже никого? — спросил полицейский в каске. — Кто же тогда убил Фланагана?
— Фланагана? — переспросил Уотерхаус.
— Фланаган мёртв. Его убили.
— Тут никого нет, — сказал О'Банион, осматривавший соседние комнаты. — Что происходит, черт побери? Фланаган лично планировал эту операцию.
Сейчас, при включённом свете, Уотерхаус увидел, что кто-то нарисовал мелом на полу пентаграмму. В центре пентаграммы лежал серый конверт. Отто его поднял. На обратной стороне конверта стояла круглая зелёная печать с надписью «ЭРИДА». Отто вскрыл конверт и прочитал:
Неплохо, Отто. Теперь немедленно отправляйся в Баварию, в Ингольштадт. Эти гады хотят имманентизировать Эсхатон.
С— М
Одной рукой складывая записку и засовывая её в карман, а другой пряча в кобуру пистолет, Отто Уотерхаус прошёл через столовую. Он едва взглянул на тело Майло А. Фланагана с пулевым отверстием в середине лба, похожим на третий глаз. Хагбард был прав. Убийству предшествовали тоска и ужас, но как только дело было сделано, он перестал что-либо чувствовать. «Я встретил врага, и он — мой», — думал он.
Отто обошёл людей, столпившихся над телом Фланагана. Все решили, что он отправился куда-то с докладом. Никто не мог понять, кто же все-таки убил Фланагана.
Когда до О'Баниона наконец дошло, Отто уже сидел в своей машине. Через шесть часов, когда были блокированы аэропорты и вокзалы, Отто в международном аэропорту Миннеаполиса покупал билет в Монреаль.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103