во всем обнару-
живается сила из ничего, если что-то сначала сжать, а
потом резко, толчком отпустить (высвободить).
Передаваемая мысль при таком способе передачи при-
обретает не только стреляющий эффект, но - что важ-
нее! - "перепрыгивающий" эффект и, подобно пуле, вхо-
дит из стреляющего предмета в цель. В чистоте нетрону-
тости преодоленным временем и пространством.
По существу, они реализуют (или, наверное это будет
точнее, - открывают) в нужном месте и в нужный им
миг - по сценарию решаемой ими задачи! - мгновен-
ную блиц-школу, которую они же, исполнив действо, так
сказать, закрывают,
Системе образования взять бы на вооружение этот ме-
тод - ей бы цены не было!
В подтверждение всему сказанному да и в доказатель-
ство ему же я сошлюсь на давнее (20 - 26 октября 1969
П. С. Таранов
года) интервью вполне современного немецкого философа
Мартина Хайдеггера (1889 - 1976) популярному француз-
кому журналу "L Express". Понаблюдайте за ифой этого
человека в "сжатие-расширение", и вы вполне раскусите
этот "мудрый" орешек.
Итак, с Хайдггером ведут беседу корреспонденты: Фре-
дерик Товарницки - сотрудник журнала, Жан-Мишель
Пальме - автор книги "Политические произведения Хай-
деггера".
"Кор. - Вас, мсье, считают последним философом за-
падной традиции, который завершает ее и вместе с тем
пытается открыть новый способ вопрошания.
Сегодня кризис университетов сопровождается недо-
верием к самому смыслу философии. Для большинства
она не имеет права на существование, она стала беспо-
лезной.
X. - Это как раз то, о чем я всегда думал. В своем курсе
1935 года "Введение в метафизику" я уже это утверждал:
философия всегда несвоевременна. Это безрассудство (су-
масбродство, une folie).
Кор. - Безрассудство?
X. - Философия несвоевременна по своей сущности,
ибо она принадлежит к тем редким явлениям, судьба ко-
торых в том и состоит, что они не могут встретить непос-
редственный отклик.
Кор. - Итак, что представляет собой философия?
X. - Это одна из редких возможностей автономного
творческого существования. Ее изначальная задача -
делать вещи более тяжелыми (трудными), более сложны-
ми.
Кор. - Может ли она, по вашему мнению, играть роль
в преобразовании мира, как этого хотел Карл Маркс?
X. - философия никогда не может непосредственно
придавать силы или создавать формы действия и условия,
которые вызывают историческое событие.
Кор. - Но тогда каков ее смысл?
X. - Она есть "знание", которого можно достичь и
Секреты поведения людей
сразу использовать. Она касается всегда только ограни-
ченного числа людей и не может быть оценена с помощью
общих критериев. С этим ничего нельзя поделать: ведь имен-
но она делает из нас что-то, если мы ею занимаемся.
Кор. - Не могли бы вы уточнить, что вы хотите этим
сказать?
X. - Во время своего исторического развития народы
задают себе всегда очень много вопросов. Но только один
вопрос: "Почему вообще есть сущее, а не наоборот, ни-
что?" ("Pourquoi у a-t-il de letant et поп pas rien?") -
предрешил судьбу западного мира, и именно начиная с
ответов, которые давали досократовские философы две
с половиной тысячи лет назад. Однако сегодня смысл это-
го вопроса никого не тревожит.
Кор. - Вы утверждаете, что быть внимательным к сущ-
ности сегодняшнего мира - это значит размышлять над
изречениями досократиков: Парменида, Гераклита...
X. - Да, но сегодня ни в Германии, ни в других местах
их совершенно никто не читает.
Кор. - Какая, по вашему мнению, связь соединяет нас
с этими столь далекими мыслителями?
X. - В своем курсе "Введение в метафизику" я пока-
зал, почему все философские вопросы начинаются с них.
В их поэтических изречениях рождается западный мир.
Кор. - И современная техника?
X. - Я уже писал, что современная техника, хотя она
полностью чужда античности, имеет в ней свое сущес-
твенное происхождение.
Кор. - Правда ли, что начиная с 1907 года вы не менее
чем по часу в день читаете греческих мыслителей и поэ-
тов: Гомера, Пиндара, Эмпедокла, Софокла, Фукидида?
X. - Да, за исключением военных лет.
Кор. - Думаете ли Вы, что нужно вернуться к источ-
никам греческой мысли?
X. - Вернуться? Современное возрождение античнос-
ти? Это было бы абсурдно, да и невозможно. Греческая
мысль может быть только исходным пунктом. Однако связь
П. С. Таранов
греческих мыслителей с нашим современным миром ни-
когда не была столь очевидной.
Кор. - Не зависит ли это забвение вопрошания тради-
ции от нужд современного мира?
X. - Каких нужд?
Кор. - В частности, от той радикальной противопо-
ложности, которая, начиная с Маркса, отделила теорети-
ческое видение мира от практического, стремящегося этот
мир преобразовать?
X. - Одиннадцатый тезис Маркса о Фейербахе? Се-
годня одно лишь действие без первоначального истолкова-
ния мира не изменит положения в этом мире.
Кор. - Но сегодня охотнее вопрошают Маркса, Фрей-
да или Маркузе, чем Парменида и Гераклита.
X. - Это как раз то, о чем я сказал.
Кор. - Говоря, что в некотором смысле атомная бом-
ба взорвалась уже в поэме Парменида, вы хотите подчер-
кнуть именно эту связь между метафизикой греков и со-
временной техникой?
X. - Да, но нельзя доверять формулам, лишенным кон-
текста. Я думаю, что на самом деле именно в поэме Парме-
нида и в вопросе, который она ставит, возникает возмож-
ность будущей науки. Но опасность формул состоит в том,
что они заставляют верить, будто речь идет о фатальной
необходимости гегелевского типа.
Кор. - Могла ли история принять другое направле-
ние?
X. - Как знать? Для меня нет ничего фатального.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138