но различие состоит в отношении к одной
из сторон конфликта. Хотя различные потребности проти-
востоят друг другу и направлены противоположно, <я> не
разделено в этой ситуации, потому что оно отказывается
включить в себя потребности из фона, которые противостоят
заданию. Таким способом не многое достигается; часто фон
значительно прояснился бы, если бы <я> могло отождест-
виться с наиболее настоятельным из этих <отвлечений>, дать
ему приоритет, покончить с ним и затем вернуться к заданию.
Как бы то ни было, нам важно показать здесь, что в типе
ретрофлексии, которая составляет борьбу с <отвлечениями>
при насильственном сосредоточении, <я> чувствует себя су-
ществующим только в старании выполнить задание.

Иногда в ретрофлексиях <я> играет обе роли, отождест\
вляясь как с активной, ретрофлектирующей частью лично-
сти, так и с пассивной частью, объектом ретрофлексии. Это

369

в особенности относится к самосожалению и самонаказанию.
Прежде, чем рассматривать это далее) вернитесь к случаям
самосожаления и самонаказания в вашей жизни и попробуйте
ответить на следующие вопросы:

Кого вы хотите пожалеть? От кого вы хотели бы
получить сочувствие? Кого вы хотите наказать? Кем
вы хотели бы быть наказаны?

<Жалость>, <симпатия> и <сострадание> обычно исполь-
зуются как синонимы, и все полагаются <добродетелями>.
Различия в оттенках их значения, может быть, несуществен-
ные с лингвистической точки зрения, весьма существенны с
психологической, В словаре они различаются следующим
образом: <Жалость - чувствование чужого страдания или
беды, при этом объект жалости часто полагается не только
страдающим, но и слабым и ни же стоящим. Симпа-
тия - дружеское чувство по отношению к другим, особенно
в горе или несчастье; слово подразумевает определен-
ную степень равенствав ситуации, обстоятельствах
и др. Сострадание - глубокое сочувствие другому, особенно
в серьезном или неизбежном страдании или несчастье> (раз-
рядка наша). Все эти слова, выражающие отношение к стра-
даниям других, различаются мерой актуального участия,
близости или отождествления со страданием. Жалость -
наиболее отдаленное, и мы утверждаем, что по большей
части то, что называется жалостью, на деле есть замаски-
рованное злорадство. Теннисон говорит о <презрительной
жалости>, и многие из нас слышали выкрики вроде <Я не
хочу вашей проклятой жалости!>. Такая жалость-снис-
хождение. Мы обращаем ее к тем, кто находится в столь
низком положении, что перестает быть нашим серьезным
соперником. Они <вне игры>. Жалея их, мы подчеркиваем
различие их жребия и нашего. Такого рода отношение мо-
тивирует подчас благотворительность.

Когда затронутость страданиями других подлинна, а не
маска высокомерия, ликующего самовознесения, - она со-
держит стремление помочь практически и принять ответст-
венность за изменение ситуации. В таких случаях мы скорее
будем говорить о симпатии или сострадании, активном вхож-
дении в ситуацию страдающего. Такое отношение вовлечено

370

в актуальность и слишком занято ею, чтобы позволить себе
роскошь сентиментальных слез. Слезливая жалость - по
-большей части мазохистское наслаждение страданием.

Когда она ретрофлектируется, мы имеем ситуацию са-
мосожаления, жалости к себе. Часть себя становится объ-
ектом, отношение жалости остается презрительным, отчуж-
денным снисхождением. Чтобы разделение <я> могло быть
преодолено (разделение жалеющего и жалеемого), высоко-
мерная радость наказания должна измениться в активное
стремление помочь, будь объектом этой помощи кто-то иной
илиотвергнутая часть себя. Эта новая ориентация
ведет к задаче манипулирования в среде ради достижения
необходимых изменений.

Желательность самоконтроля в нашем обществе
не подвергается сомнению; с другой стороны, мало раци-
онального понимания того, что это такое. Вся про-
граммаэтих экспериментов направленанаразвитие владения
собой, самоконтроля, но на более широкой и всесторонней
основе, - фактически на совершенно иной основе, нежели
обычная наивная жаждущая погоня за ним. Когда человек
вопрошает: <Как мне заставить себя делать то, что я должен
делать>, - этот вопрос может быть переведен так: <Как мне
заставить себя делать то, что значительная, обладающая силой
часть меня не хочет делать?>. Иными словами, как одна часть
личности может установить жесткую диктатуру над другой
частью? Желание сделать это и более или менее успешные
попытки делания этого характерны для невроза навязчивости.

Человек, относящийся к себе подобным образом-до-
минирующий громила. Если он может и смеет вести себя
так с другими, он может временами оказываться эффектив-
ным организатором. Но когда ему необходимо получить ука-
зание от других или от самого себя, он становится пассивно
или активно сопротивляющимся. Поэтому обычно принуди-
тельность мало чего достигает. Такой человек проводит свое
время готовясь, решая, уверяясь, но мало продвигается в
выполнении того, что он так детально разрабатывает. То,
что происходит в его поведении относительно самого себя,
напоминает контору, в которой босс - самодур; его пред-
полагаемые <рабы> при помощи задержек, ошибок - и мил-
лиардом других способов саботажа разрушают его попытки
принуждения. При навязчивости <я> отождествляется с ри-

гидными целями, и пытается осуществить их напролом. Дру-
гие части личности, мнение и интерес которых не учитыва-
ются, мстят усталостью, отговорками, обещаниями, не име-
ющими отношения к делу трудностями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167