Это повторяется и сейчас, когда я пишу
об этом. Но я не позволю себе роскоши плакать по этому
поводу. Что меня удивляет, - это что я легко плачу по по-
воду фильма, книги, пьесы, произведения искусства, - но
что касается моих личных дел, тут я себе этого не позволяю.

Теперь я сознаю, что внезапно почувствовала агрессив-
ность, как будто я хочу сделать что-то жестокое, и то, как
я стучу по машинке, отражает это чувство. Боль снова при-
шла в левую руку.

Что касается внутреннего думания, я сознаю, что в моей
голове начинают кристаллизоваться разрозненные слова и
фразы. Кажется, мои мысли касаются конфликта, компро-
мисса, фасада, за которым я прячусь, разного для каждой
компании, в которой я оказываюсь. В жизни каждый играет
много ролей. Какая из них - истинная, представляющая
действительного человека? Сознавание, которое меня боль-
ше всего задело, - это величина и сила моих сопротивле-
ний>.

У этой студентки, очевидно, <неоконченные дела> с ро-
дителями. Что, скажем, должен человек делать, если роди-
тели не принимают его таким, каков он есть? Как можно
<заставить их понять>? Как должен жить человек - своей
жизнью, которую он сам выбирает, или той, которую выби-

39

рамт для и за него? Этой студентке предстоит открыть, что
из тех ролей, которые она играет, нет той, <которая пред-
ставляет действительно ее>. Дело обстоит иначе: часть <дей-
ствительно ее>, ее самости, вовлечена в каждую из ролей и
находит в ней выражение. Проблема состоит в том, чтобы
интегрировать их таким образом, чтобы вся самость собра-
лась вместе и проживала свою жизнь последовательно и
непрерывно.

Следующий отрывок не говорит ничего особенного от-
носительно содержания, обнаруженного и развившегося
конфликта, но интересен тем, что здесь обретается частич-
ная разрядка и последующая дифференциация примитивно-
го импульса: <Когда я старался сознавать свое тело, возни-
кали определенные чувства; определенные люди вовлечены
в потенциальное завершение возникших чувств; и неизбежно
следует определенного рода смущение. Я действительно
серьезно сердит на авторов, потому что в конце концов из
всего это получилось нечто необщепринятое и шокирующее,
без какого бы то ни было шанса на завершение. Произошло
то, что я стал сознавать определенную функцию или жела-
ние, и также стал сознавать, что вопрос о его исполнении
даже не стоит. Я понял, что желание было и раньше, потому
что как только я лег на кровать, эта вещь внезапно возникла
в уме, сложившаяся, развитая во всех деталях. Сценарий был
полным от начала до конца. Не думаю, чтобы желание воз-
никло и так возросло за короткое время эксперимента. На-
верно, это скрыто присутствовало все время, но, по крайней
мере до сего времени, я не сознавал этого. Это принесло
мне лишь чувство активной злобы на себя и состояние по-
стоянной фрустрации. Этого не ослабишь, кусая подушку и
вцепляясь в себя ногтями. Есть только один способ изба-
виться от этого: сделать это, -но я не моту!> (В этом месте
отчет был прерван, и возобновлен только через несколько дней.)

<Перечтя предыдущую часть, я собирался разорвать все
это и начать заново. Но потом решил оставить, потому что
это имело весьма любопытные последствия. Внезапное со-
знавание причины телесного напряжения и обнаружение не-
выполнимой потребности сделали меня настолько сердитым,
что я на некоторое время потерял представление о том, что
я теперь считаю важным. Начав эксперимент еще раз через
некоторое время, я намеренно постарался представить себе

390

всю последовательность разыгранной мести, хотя я и знал,
что в действительности это никогда не может произойти.
Внезапно я обнаружил, что покраснел до корней волос, не
потому, что это было запрещенное действие, а потому, что
это было так глупо! Какой смешной способ <мести>! Я честно
думаю, что если бы теперь мне и представилась возможность
сделать то, что казалось невозможным, я бы не стал этого
делать, просто потому, что это глупо и неэффективно. Есть
другие, гораздо более адекватные пути справиться с ситуа-
цией. И теперь мноше из моих отношений и поз по отно-
шению к "иксу" стали бессмысленными>.

В этом контексте важно, что примитивная ретрофлекти-
рованная агрессия и действие, которое ею предотвращалось,
не требуют для своего освобождения того, чтобы репресси-
руемое действие было выполнено буквально относительно X.
Будучи сознаваемой и разыгранной в фантазии, примитивная
агрессия прошла дифференциацию и превратилась в <дру-
гие, более адекватные способы справиться с ситуацией>. С а -
ма репрессия оставляла агрессию прими-
тивной и не имеющей возможности разряд-
ки.

В следующем отрывке объектом сосредоточения был пи-
щеварительный тракт: <В течение нескольких месяцев, фак-
тически около года, я страдал диареей, которая, - посколь-
ку для нее не было физических оснований, - была, по-ви-
димому, психосоматической. Во время экспериментов на со-
знавание я сосредоточился на желудке и солнечном
сплетении и окружавших мышцах, чтобы посмотреть, могу
ли я сознавать напряжения в этом районе, и не они ли -
причина болезни. Я нашел много напряжений в этом районе,
и провел много времени, изолируя и наблюдая их. После
этого моя диарея полностью исчезла. Прошло еще слишком
мало времени, чтобы судить, окончательно ли это, поскольку
я не изменял ни диету, ни жизненную ситуацию, но это
кажется обнадеживающим>.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167