У меня было множество травм от езды на мотоцикле
и от других спортивных мероприятий, но только одна
более серьезная травма - сотрясение после очень тя-
желого падения на катке. К счастью, не было ни перелома,
ни остаточных явлений повреждения мозга.

Первое признание пришло ко мне после одного из
моих так называемых чудесных исцелений. Один солдат
страдал от болезненных больших рубцов, которые про-
ходили по всему телу. Его послали ко мне, когда уже
все средства были исчерпаны.

Психиатрический диагноз никогда не ставится из-за
отсутствия неврологических или сходных признаков. Дол-
жны быть в наличии явные психологические симптомы.
В глазах этого солдата жило глубокое отчаяние и нечто

еще удивительное. Конечно, в армии у нас не было
времени заниматься психоанализом или любой другой
длительной формой психотерапии. Я дал ему пентотал
и вспомнил, что он был в концентрационном лагере.
Я заговорил с ним по-немецки, ввергнув его вновь в
состояние крайнего отчаяния и открыв тем самым забло-
кированный плач. Он, действительно, выплакал все, что
было у него на сердце, или лучше сказать, под кожей.
Он проснулся в состоянии замешательства, затем он про-
будился действительно и испытал сатори, ощущение пол-
ноты и свободы в мире. Наконец, он оставил концент-
рационный лагерь и был с нами. Рубцы исчезли.

Показательные исцеления, аналогичные этому, крайне
редки. Обычно приходилось делать много тяжелой, нуд-
ной работы, когда я хотел использовать психотерапию.

Звонок! Перерыв. Заходи, Г. Угощайся марципаном.
Грета, моя сестра, проявляет ко мне любовь, высылая
самые изысканные сладости. Я скупо делюсь или не
делюсь.

Я рассказал Г. великолепную вещь, которая происхо-
дит со мной. Я стал признавать себя, собственную неж-
ность, свой расчет времени, собственную ясность видения.
Оно отличается от моей жажды признания, этого одно-
образного и короткоживущего подкрепления.

Сегодня за завтраком, нет, уже вскоре после пробуж-
дения возник вихрь. Я нащупываю что-то в тумане. В сво-
их фантазиях я снова. неистово пишу, множество тем
толпятся в голове, но это множество составит симфонию
лишь будучи структурированным и соединенным.

Я вижу, что это описание превращается в книгу, и,
возможно, в солидный том. Я никогда не представлял
себе, сколько всего лежит в моем мусорном ящике и
как многим надо распорядиться. Я знаю, что многое из
опыта будет ценным для многих читателей. Я уже имею
достаточно убедительную обратную связь от друзей, ко-
торым показывал отдельные части рукописи.

Одно замечание привело меня в замешательство и
рассердило: <Когда выйдет книга?>.

<Оставьте, пожалуйста, меня одного и позвольте мне
делать дело">. Я рад, что возбужден и готов писать.

80

Я рад делать что-то, что объединит мои и Ваши потреб-
ности. Итак, не толкайте реку, она течет сама по себе1

Если события и идеи толпятся, то ни фантазия, ни
ожидание, ни повторение не будут диктовать течение
работы. Формирование структуры <фигура/фон> предпи-
сывает, что только одно событие может занимать передний
план, определяя ситуацию. Иначе возникает конфликт и
замешательство.

И формирование структуры <фигура/фон>, которая
является наиболее сильной, временно примет контроль
за всем организмом. Таков основной закон саморегуляции
организма - ни специфическая потребность, ни инстинкт,
ни намерение или цель, ни свободное желание не окажут
никакого влияния, если они не поддерживаются возбуж-
денным гештальтом.

Если появляется более чем один гештальт, единый
контроль и действие находятся в опасности. В нашем
примере с жаждой это не жажда, которая ищет воду, но
весь организм. Я ищу это. Жажда направляет меня.

Если появляется более чем один гештальт, развивается
раскол, дихотомия, внутренний конфликт, ослабляющие
потенциал, необходимый для завершения неоконченной
ситуации.

Если возникает более чем один гештальт, человек
начинает <решать>, часто доходя до <решения> играть
мучительную игру нерешительности.

Если желает возникнуть более чем один гештальт и
природа будет предоставлена себе самой, тогда не будет
решений, но произойдет предпочтение. Такой процесс
представляет порядок, а не конфликт.

Не существует иерархии <инстинктов>, есть иерархия
появления более безотлагательного гештальта.

После завершения этот гештальт отступает на задний
план, освобождая передний план для появления другого
гештальта или необходимости. После того, как один геш-
тальт удовлетворен, организм может иметь дело со сле-
дующей настоятельной фрустрацией. Всегда первым де-
лом - самое важное. Когда звонок, срочные письма или
семинарские занятия требуют моего внимания, эта работа
остается на заднем плане. Она не исчезает, она забывается

81

или подавляется. Она сохраняется в живости обмена
структуры <фигура/фон>.

Когда эта книга выступает на передний план, я почти
не обращаю внимания на беспорядок на столе или красоту
ландшафта за окном.

Любое вмешательство в гибкое взаимодействие перед-
него плана - фона вызывает невротические или психо-
логические феномены.

Передний план и фон должны легко взаимозаменяться
в соответствии с потребностями моего существования.
Если этого не происходит, мы накапливаем незаконченные
ситуации, фиксированные идеи, ригидные структуры ха-
рактера.

Передний план и фон должны легко взаимозаменяться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167