"
- Может, все-таки, кликнуть повара? - продолжая зловеще скалиться
спросил Фридрих.
- Не надо! - по заячьи пискнул поэт и, упав на четвереньки, попытался
подползти к ногам Айвена.
- Имя? - холодно потребовал Айвен, брезгливо отодвигаясь от
извивающегося на полу поэта.
Фридрих, рванув за волосы, заставил Орвина Бина вновь стать на
колени.
- Тебя, дурачок, спрашивают имя того человека, которого без ведома
Главных Редакторов ты посмел посвятить в святая-святых Творческого
Процесса? - словно разговаривая с умственно отсталым ласково сказал
Фридрих.
- Дональд, - едва слышно прошептал поэт, все лицо которого было
усеяно слезами, вперемешку, как восковыми, так и обыкновенными.
- Севидж?!! - свистящим шепотом спросил Айвен.
Поэт кивнул, насколько это ему позволил Фридрих все еще крепко
сжимавший поэтову шевелюру.
- Адрес! - рявкнул Айвен.
- Не знаю!
- Не лги!!!
- Я не знаю!!!
- Он опять за старое, - оскалился Фридрих, - может, все-таки, повара
предупредить? Пусть там на кухне подсуетятся.
- Не надо, я вас прошу! - застонал Орвин Бин, безуспешно пытаясь
упасть в ноги Айвену Чену. - Я, действительно, не знаю! Он всегда приходил
сам... Меня никогда не интересовало: кто он и откуда... А сам он никогда
не говорил, все больше слушал... Он так умел слушать, что хотелось
говорить еще и еще... Кто же мог знать, что... так нельзя...
"ОН!" - Айвен закрыл глаза и расслабленно откинулся в кресле.

"...в результате регрессионных процессов, нашедших благодатную почву
в изолированной, возведенной на изначально порочных принципах, усиленных
симбиозом худших проявлений взаимодействия двух разнородных сфер
человеческой жизнедеятельности, на протяжении одного поколения произошли
такие апокалипсические изменения социального уклада и чисто человеческих
взаимоотношений, что некогда нормальные люди превратились, сначала в
духовных каннибалов, а затем... в самых обыкновенных. Лозунг: "Если враг
не сдается - его уничтожают", в этой среде был воспринят буквально. И тех,
кого "съедали" на первых порах в переносном смысле, стали подавать к столу
в буквальном.
А особым деликатесом на специальном культовом отправлении - процедуре
Проклятия - стала считаться поданная к столу рукопись, приправленная
кровью автора.
Момент, когда процесс деградации членов секты, именующих себя Золотой
манипулой, перешагнул за грань и стал откровенным безумием, прошел
совершенно незаметно и воспринялся как нечто само собой разумеющееся..."

- Оставь его, спокойно сказал Айвен, - похоже, что он действительно
ничего больше не знает.
- Как скажет Главный Редактор Айвен, - несколько театрально произнес
Фридрих, вытирая руки черным носовым платком.
- А вы, Орвин Бин, - не глядя на поэта сказал Айвен, - можете идти.
Но помните, что один раз скомпрометировав свое доброе имя вы поставили
себя в такое положение, в котором следующая ваша ошибка - будет
последней... Язык нам дан не для того, чтобы обсуждать Объективные истины,
а чтобы... держать его за зубами. Неровен час, можно потерять!
- Идите, - подтолкнул поэта к выходу Фридрих, - и помните: вы в этом
кабинете никогда не были!
Орвин Бин поспешно вскочил и кинулся к двери, но, все-таки, у него
хватило мужество на пороге задержаться и пробормотать:
- Я очень благодарен за урок, Главный Редактор Айвен. Вы не
пожалеете, что изыскали время и помогли мне сориентироваться в сложившихся
обстоятельствах. Я все понял и постараюсь оправдать оказанное доверие.
- Я надеюсь, что отныне вы действительно будете идти верным путем, -
устало сказал Айвен Чен, не открывая глаз.
И лишь когда дверь за поэтом закрылась, Айвен Чен приоткрыл глаза и
жестко посмотрел на Фридриха:
- Надеюсь ты дашь соответствующие распоряжения на кухне. Тебе ясна
очередная кандидатура для сегодняшней плановой процедуры Проклятия?
Фридрих ухмыльнувшись молча кивнул.
- Только тихо! Терпеть не могу поросячьего визга.
Фридрих вновь кивнул.
- И напиши соответствующую статью: мол Орвин Бин, не взирая на
дружеское участие в его творческой судьбе Главного Редактора Бена Оу, и
попыток Главного Редактора Зуриха заострить внимание на отдельных
положительных моментах в семантических конструкциях, выбираемых начинающим
поэтом, в конечном итоге ступил не на ту дорогу... Но и так далее - как
положено.
- Хорошо, - плотоядно усмехнулся Фридрих.
Айвен окинул Фридриха пустым безучастным взглядом, и Фридрих, в
соответствии с этикетом поклонившись, направился к двери.
"Ну, а кто будет следующим кандидатом на участие в процедуре
Проклятия..." - Айвен зловеще усмехнулся. Фридрих, словно что-то почуяв,
оглянулся в дверях. Секунду они пристально смотрели друг-другу в глаза,
затем Фридрих ухмыльнулся и осторожно притворил за собой дверь.
Оставшись наконец один, Айвен Чен расслабленно откинулся в кресле.
Идти и принимать участие в процедуре Проклятия Орвина Бина не было ни сил
ни желания.
Айвен пробыл в кабинете не долго. Немного поработал над тезисами
статьи: "А был ли Фридрих?!", а затем, почувствовав бесконечную усталость,
отправился домой.
На выходе, в вестибюле ресторана, Айвен наткнулся на Главного
Редактора Бена Оу.
- Айвен, ведь ты же понимаешь, что я... - ухватив побелевшими
холодными пальцами Айвена за руку лихорадочно, словно в бреду, зашептал
Бен Оу.
1 2 3 4 5 6 7