При этом каждый философ был не только при бочке, но и
при фонаре.
Направив яркий свет в лицо собеседнику, каждое светило (философской
мысли, естественно) яростно отстаивало только одному ему приоткрывшееся
Мгновение Истины. Поэтому над пустошью стоял ровный рокот. И, при желании,
пройдя весь извилистый и тернистый Путь - от бочки к бочке, можно было,
вобрав в себя отдельные Мгновения, попытаться сложить эту своеобразную
мозаику и получить - Истину. А возможно и не получить, как сказал бы наш
Эразм (хотя бы потому, что Мгновения часто противоречили друг другу).
И над всем этим словесным разнотравьем прямо на Черной Стене
каллиграфическим почерком с затейливыми завитушками было выведено:
ДОСРОЧНО ЗАВЕРШИМ БОЧКОВАНИЕ ФИЛОСОФСКОЙ МЫСЛИ В ЗАКРОМА...
Вася понял, что - погиб.
- Бочковать-то зачем? - вяло поинтересовался он.
- Как зачем, как зачем? - засуетился Эразм. - А донести до грядущих
поколений...
- Что, нынешним они не нужны значит?
- ...
- Ох, и не прав же ты, Вася!
Вася резко обернулся, ища глазами того, кто это сказал. Но Эд
Честерфилдский смотрел на Эразма, а Эразм смотрел на Эда.
Вася тяжко вздохнул и шагнул к ближайшему "светочу".
- Зовут меня - Вася, - сказал Вася обреченно.

11. ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ ТЕОРИИ ЛАЗАНЬЯ
- Зовут меня Вася, - сказал обреченно Вася.
- Вот и ступай себе, Вася, туда, куда тебя зовут, - проворчал
заросший обильными рыжими волосами светоч, собираясь юркнуть в ближайшую
бочку.
Но Вася, наученный опытом общения с нелюдимым Плазмодием, пригвоздил
своей знаменитой шпагой (все из того же города Толедо) к земле подол
философской туники.
- Имя мое - Вася! - настойчиво повторил Вася.
- Это - банальный трюизм, - вынужден был вступить в диалог
пригвожденный философ. - Что в имени твоем...
- Пусть банальный, пусть хоть ананасный! - судорожно вздохнул Вася. -
Но меня так учили - сначала представиться.
- Представляться - мы все мастера! - пробурчал где-то за спиной кот
Эразм.
- Этические нормы вариабельны в темпоральном смысле и коррелированы с
этнической принадлежностью субъекта, а также...
- С этим я согласен, - сказал Вася, чтобы не погружаться в трясину
философского диспута, - но мне надо выяснить дорогу в Черный Замок. В
конце - концов, лезть мне на Стену или не лезть?
Рыжий на мгновение опешил, но тут же взял себя в руки: и в
переносном, и в прямом смысле - подперев косматую голову растопыренными
пятернями.
Посмотрев на Васю отсутствующим взором, рыжий задумчиво протянул:
- К данной проблеме надо подходить диалектически. Если Замок по ту
сторону Стены - надо лезть, а если по эту...
Но тут подошел еще один философ, отличающийся от первого только
мастью (этот был явный альбинос) и сказал:
- Вопрос в том - а надо ли вообще лезть на Стену?
Первый (он же - рыжий) оживился, и размахивая в такт словам своим
фонарем, отчеканил:
- Это идеалистический подход к проблеме, без учета социальных
аспектов!
- Но, раз есть Стена, то на нее можно либо лезть, либо не лезть!
- Вопрос не в том - лезть или не лезть. Вопрос - как лезть, с кем
лезть, куда и зачем!
- И полезут ли за нами другие! - ввернул, почуявший родную стихию,
Эразм.
- И сможем ли мы оттуда вылезть, - мрачно добавил Эд.
- Но, ведь Замок... - попробовал возразить Вася, но его оборвали оба
философа, хором воскликнувшие:
- Да причем здесь Замок!
- А разве не причем?
- Конечно не причем. У тебя, Вася, утилитарный подход к проблеме.
Замок это отрыжка вульгарного материализма. Куда важнее - осветить
теоретические аспекты насущной в текущий момент Проблемы Лазанья, -
добавил рыжий философ, наконец отодравший полу своего хитона от
пришпилившей его шпаги и быстро юркнул в ближайшую бочку, наглядно
доказывая, что знаком не только с Теорией Лазанья, но и с практикой.
За ним с воплем:
- Коллега, необходима детерминизация экстрагированных нюансов во
избежание стагнации, диффамации, обструкции и...
Но когда следом за ними сунулся Вася, оказалось, что философы
прикрыли за собой вход крышкой на которой было написано:
СЕЛЬДЬ АТЛАНТИЧЕСКАЯ
ОБЕЗГЛАВЛЕННАЯ
посол пряный
А ниже, корявым почерком нацарапано:
ЗАНЯТО

12. ФОНАРИ БЫВАЮТ РАЗНЫЕ
- Занято, - задумчиво прошептал Вася и, подумав, рядом с пряным
посолом нацарапал шпагой:
ВАСЯ ЭРАЗМ И ЭДИК БЫЛИ ЗДЕСЬ
А затем, осерчав, пнул забытый одним из философов фонарь.
Эразм проводил грохочущий фонарь философским взглядом, а заботливый
Эд Честерфилдский, желая как-нибудь поправить положение, сказал:
- Ты не серчай, Вася. Может они и правы. Может, теоретические
аспекты...
Но Вася так глянул на сердобольного Эда, что тот - почел за благо
сменить тему разговора:
- Тебе, Вася, просто необходимо побывать на строительстве Башни.
- Замки, Стены, Башни... Мне уже все до фонаря!
- Кстати, о фонаре... - начал было Эразм, но Вася мрачно его оборвал
многозначительной и загадочной фразой:
- Фонари бывают разные!
И Эразм не стал спорить.
Тем временем на пустоши произошли изменения. Философы попрятались по
бочкам, плотно притворив за собой крышки, с уже знакомыми надписями -
насчет сельди и занято. Стало тихо, как перед бурей.
Лишь одна фигура, завернутая в черный плащ с капюшоном, с фонарем в
поднятой правой руке неприкаянно бродила среди закупоренной бочкотары и
время от времени выкрикивала скрипучим голосом:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12