"Вам Хорошо, вы одиноки, - сказал мне Хассе. Что
же, и впрямь все отлично, - кто одинок, тот не будет покинут. Но иногда по
вечерам это искусственное строение обрушивалось и жизнь становилась рыдающей
стремительной мелодией, вихрем дикой тоски, желаний, скорби и надежд.
Вырваться бы из этого бессмысленного отупения, бессмысленного вращения этой
вечной шарманки - вырваться безразлично куда. О, эта жалкая мечта о том,
чтобы чуточку теплоты, - если бы она могла воплотиться в двух руках и
склонившемся лице? Или это тоже самообман, отречение и бегство? Бывает ли
что-нибудь иное, кроме одиночества?.. Нет, иного не бывает. Для всего иного
слишком мало почвы под ногами", - писал один из самых пронзительных поэтов
одиночества Э.М. Ремарк.
И нет никакой разницы в том, когда и где страдали и творили Великаны: "до"
или "после", "там" или "здесь", потому что одиночество - это есть внутреннее
свойство человека - и дай бы Бог, только сегодняшнего - и больше ни от чего
и ни от кого не зависит, кроме самого человека. Я знаю, что со мной в первую
очередь согласятся люди близкие и преданные друг другу, искренне и глубоко
любящие друг друга, ибо они, как никто иной, знают цену достигнутого
взаимопонимания и близости и вместе с тем ее неискоренимую и непоправимую
незавершенность, неполноту и иллюзорность. Мир полон прекрасных и добрых
людей, понимающих всю тщету надежд на преодоление собственного одиночества,
на поиски Абсолюта, и потому ищущих хотя бы совсем немногого: "Хорошо бы
где-нибудь отыскать людей. Для начала просто людей - чистых, выбритых,
внимательных, гостеприимных. Не надо полета высоких мыслей, не надо
сверкающих талантов. Не надо потрясающих целей и самоотвращения... Не нужно
еще, чтобы они были принципиальными сторонниками или противниками
чего-нибудь. Не нужно, чтобы они были принципиальными противниками пьянства,
лишь бы сами не были пьяницами. Не нужно, чтобы они были принципиальными
сторонниками правды-матки, лишь бы не врали и не говорили гадостей ни в
глаза, ни за глаза. И чтобы они не требовали от человека полного
соответствия каким-нибудь идеалам, а принимали и понимали бы его таким,
какой он есть..."
Человек, Раздираемый Противоречиями - вот определение, которое можно дать
нашему биологическому виду. С одной стороны - тоска по общению, по общности,
никогда не реализуемое стремление к Абсолюту духовной близости, стремление
найти хотя бы одного, много двух друзей и любимых. Другую же сторону
человеческой натуры представляет отчужденность, некоммуникабельность, ложь и
непонимание даже самого себя, своих желаний и целей, ведущее к формированию
отвратительного и гнусного мировоззрения, картины мира, где не остается
места ни для кого, кроме самовлюбленного, напыщенного индивида. Этот
суперэгоцентризм выливается в формы омерзительного отношения к другому
человеку, к его душе и жизни.
Да, человеческие контакты многообразны; и Фархад и Ширин, и Орфей и
Эвридика, и Ромео и Джульетта, и другие примеры великой любви были и есть. И
дарят они отсвет необыкновенной близости своих душ всем живущим. Но есть и
сотни миллионов людей, загубленных в земных войнах, сожженных на кострах,
сгнивших заживо в темницах, замученных волею и по прихоти других людей -
ведь и это было и есть, и это тоже человеческие контакты. Это омертвляющее
презрение к чужой жизни, как зловонное облако, висит над миром, оно
овладевает людьми, оно вселяет беспричинную, а потому вдвойне гнусную злобу
в отдельные существа расы, также именуемые тем самым словом, которое должно
звучать гордо. И вот "молодой парень, недавно окончивший ПТУ, пьяный полез в
женское общежитие льнокомбината, бывшие там в гостях кавалеры-"химики" не
пускали молокососа. Завязалась драка. Парню набили морду и отправили домой,
баиньки. Он же решил за это убить первого встречного. Первым встречным
оказалась молодая женщина - красавица, на шестом месяце переменности, с
успехом оканчивающая университет в Москве и на каникулы приехавшая в Вейск к
мужу. Пэтэушник бросил ее под насыпь железной дороги, долго, упорно разбивал
ей голову камнем.
Еще когда он бросил женщину под насыпь и прыгнул следом, она поняла, что он
ее убьет, просила: "Не убивайте меня! Я еще молода, и у меня скоро будет
ребенок..." Это только разъярило убийцу.
Из тюрьмы молодчик послал одну-единственную весть - письмо в областную
прокуратуру с жалобой на плохое питание. На суде в последнем слове бубнил:
"Я все равно кого-нибудь убил бы. Что ли я виноват, что попалась такая
хорошая женщина?.."
...Мама и папа - книголюбы, не деточки, не молодяжки, обоим за тридцать,
заимели троих детей, плохо их кормили, плохо за ними следили, и вдруг
четвертый появился. Очень они пылко любили друг друга, им и трое-то детей
мешали, четвертый же я вовсе ни к чему. И они стали оставлять ребенка
одного, а мальчик народился живучий, кричит дни и ноченьки, потом и кричать
перестал, только пищал и клекал.
Соседка по бараку не выдержала, решила покормить ребенка кашей, залезла в
окно, но кормить уже было некого - ребенка доедали черви.
Родители ребенка не где-нибудь, не на темном чердаке, в читальном зале
областной библиотеки имени Ф.М.Достоевского скрывались, имени того самого
величайшего гуманиста, который провозгласил, прокричал неистовым словом на
весь мир, что не приемлет никакой революции, если в ней пострадает хоть один
ребенок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211