Поэтому неудивительно, что построенное им и то, что
нужно было построить, так редко совпадают. Так как натурфилософ возвышает
природу до самостоятельности и заставляет ее конструировать себя самое, то
он никогда не испытывает необходимости противополагать построенную природу
(т.е. опыт) действительной природе, исправлять одну с помощью другой;
конструирующая природа не может заблуждаться; и потому натурфилософ
нуждается только в правильном методе, чтобы не сбить ее с пути своим
вмешательством"152. Имея в виду это самоконструирование природы, ведущее к
познанию ее, можно сказать, что "природа познает не посредством науки, а
посредством своей сущности или магическим способом. Придет время, когда
науки постепенно исчезнут, и на место их явится непосредственное знание. Все
науки как таковые изобретены лишь по недостатку этого знания; напр., весь
лабиринт астрономических вычислений существует потому, что человеку не было
дано усматривать непосредственно необходимость в небесных движениях как
таковую или духовно сопереживать реальную жизнь вселенной. Существовали и
будут существовать не нуждающиеся в науке люди, в которых смотрит сама
природа и которые сами в своем видении сделались природою. Это настоящие
ясновидцы, подлинные эмпирики, к которым эмпирики, называющие себя так
теперь, относятся, как политиканы, переливающие из пустого в порожнее, к
посланным от Бога пророкам"153.
Без сомнения, под этим непосредственным знанием, под этим подлинным
эмпиризмом следует разуметь непосредственное знание транссубъективного мира
в полном смысле этого слова, т.е. мира вещей, вполне независимых от
познающего субъекта. И в самом деле, хотя Шеллинг считает все конечные вещи
феноменами, а не вещами в себе, однако, по его мнению, эти феномены не суть
только мои представления, только явления для меня: они обоснованы в
абсолютном знании154, в этом смысле идеализм Шеллинга есть идеализм
абсолютный.
Идеализм часто встречается с насмешками вроде следующих: "Человек, с
которым я теперь встречаюсь, думает, что он вышел из дому по собственному
своему свободному решению; как же возможно, чтобы он в то же время находился
на улице благодаря моей необходимой продуктивной деятельности?" или: "как
счастлив идеалист, который может считать своими творениями божественные
произведения Платона, Софокла и всех других великих умов!"155. Эти
насмешливые возражения могут быть опасными разве только для "производного
идеализма" (для субъективного идеализма), но вовсе не для развиваемого
Шеллингом абсолютного идеализма. Согласно этому идеализму, для существования
феноменов природы вовсе не необходим человеческий глаз или ухо: эти феномены
существуют и до человека в духе природы. "Согласно нашим взглядам, - говорит
Шеллинг, - мы можем сказать: все качества суть ощущения, все тела суть
созерцания природы, а сама природа есть как бы окоченевший интеллект со
всеми его ощущениями и созерцаниями"156.
Знание об абсолютном менее всего может быть обосновано из одних только
свойств и переживаний конечного индивидуума. Поэтому надобно ожидать, что в
учении Шеллинга о Богопознании нам встретится утверждение интуитивного
знания в наиболее отчетливой форме, и действительно уже в Дополнении к
Введению в "Ideen zu einer Philosophie der Natur" он говорит, что
философское мышление об абсолютном есть само абсолютное мышление, а вовсе не
мышление, составляющее индивидуальную принадлежность какого-нибудь
отдельного человека157.
Поэтому знание о нем не может состоять только из абстрактных понятий,
отрицающих конечные формы бытия и таким образом постепенно создающих в уме
человека понятие абсолютного как продукт человеческого мышления: живое
знание абсолютного может быть только "непосредственным созерцанием", которое
"бесконечно превосходит всякое определение через понятие"158. Это
непосредственное знание стоит также бесконечно выше всех неинтеллектуальных
индивидуальных переживаний, напр., выше чувств, намекающих на существование
абсолютного. "Кто испытал ту очевидность, которая заключается в идее
абсолютного, и только в ней одной, и которую описать всякий человеческий
язык слишком слаб, тот, без сомнения, будет считать совершенно
несоразмерными с нею, не поднимающимися до нее и даже уничтожающими самую ее
сущность все попытки свести ее к индивидуальному в индивидууме путем веры,
предчувствия, чувства и т.п. "159.
Все философские системы, допускающие интуитивное знание, приходят к
своеобразным учениям о методах человеческого знания, характерным для
универсалистического эмпиризма (интуитивизма). Некоторые из этих учений уже
намечены нами в философии Шеллинга. Он придает большое значение процессам
различения; по его мнению, ночь непознанного превращается в день знания
именно благодаря процессу различения160. Сознательная рефлексия не есть
созидание объекта; раньше, чем начинается сознательная интеллектуальная
деятельность, объекты созерцания уже готовы и даны познающему я,
следовательно, "точка зрения рефлексии есть точка зрения анализа"161. Можно
даже догадываться, что Шеллинг, несмотря на основной рационалистический
характер своей системы, настолько приближается к эмпиризму, что считает
объяснение действительности простым описанием ее. "В философии природы, -
говорит он, - объяснения так же неуместны, как и в математике;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134