– не очень уверенно осведомился Малко.
Он вглядывался в лицо Маурин, стараясь понять, не шутит ли она. Серые глаза глядели не отрываясь, подбородок немного дрожал. Видимо, волнение ее было искренне. Отодвинувшись от Малко, она напряженно проговорила:
– Либо вы согласитесь на то, что я вам предложу, либо не выйдете отсюда живым.
Звучало это весьма мелодраматично. Малко уже собирался объявить Маурин, что ей будет трудно удержать его, как вдруг послышался шум подъехавшей автомашины и хлопанье дверей.
– А вот и мои друзья, – возвестила Маурин.
Малко понял, что дело было действительно нешуточное.
– Зачем они приехали?
Маурин с вызовом подняла голову.
– Завтра мы освободим Туллу.
– Для этого я вам и нужен?
– Вы нужны мне, – призналась Маурин смягчившимся голосом. – Без вашего участия операция невозможна.
– Зачем же угрожать? Разве я не доказал мое к вам дружеское расположение?
Маурин отвела глаза.
– Вы правы, – согласилась она. – Но на этот раз опасность очень велика. А вам я не очень доверяю.
Малко с сомнением покачал головой.
– Вряд ли вам удастся осуществить ваш замысел впятером, даже если каждый готов на все. Я ведь был в Армаге. Проникнуть за ограду невозможно, разве с помощью вертолета. Это самоубийство. Маурин топнула ногой, как своенравная девочка.
– Нет, это не самоубийство! У нас есть план. Идите за мной.
Малко подчинился. Так вот почему Тулла выказала ему столь бурную признательность! Она полагала, что он бескорыстно поставит ради нее на карту свою жизнь! Обогнув дом. Маурин вышла к конюшням.
* * *
Гордон-Динамитчик впервые обратился к врачу по поводу язвы желудка в девятнадцать лет. Не по вине ирландского виски, нет, ибо его наркотиками стали пикриновая и серная кислота, фенол и азотнокислый аммоний. Он обладал природным даром превращать в адскую смесь безобидные химические вещества, купленные в аптеке. Вот уже в продолжение четырех лет он приготовлял кустарную взрывчатку для боевиков ИРА. Сидя где-нибудь в нищенской лачужке, он перемешивал свои неустойчивые составы, прекрасно понимая, что малейшее неверное движение превратит его тело в тепловую и световую энергию... В перерывах между своими занятиями он пил горькую, стараясь утонить страх в спиртном.
Ладони этого тщедушного человека были изъедены химическими реактивами, а выцветшие голубые глаза вечно улыбались, но он один стоил целого полка Ирландской Республиканской Армии.
Именно поэтому он удостоился внимания Маурин, а также потому, что устал бояться. Он дал себе зарок, что это будет последнее его испытание и что если ему суждено остаться в живых, он уже никогда больше не прикоснется к взрывчатке. Может быть, тогда зарубцуется его язва...
Он с наслаждением вдохнул свежий утренний воздух и осторожно вытащил из багажника два чемодана, где поместилось его боевое снаряжение.
Все его друзья взлетели на воздух, остался он один, оттого что был осторожнее других.
* * *
Дивный, шестиметровой длины «роллс-ройс» марки «Серебряное облако», синий с металлическим блеском, красовался под лучами солнца. Длиннющий кузов особой работы был снабжен подсиненными отражающими стеклами, сквозь которые снаружи ничего не было видно. Крышка багажника, а также обе створки капота были подняты. Худощавый молодой человек копался в путанице проводов. Вокруг машины были разложены на земле какие-то свертки и промасленной коричневой бумаге.
– Это карета моих мерзавцев-родителей! – мило объявила Маурин. – С ее-то помощью мы и освободим Туллу.
– Вы полагаете, что вам отопрут решетки? – насмешливо осведомился Малко.
– Гордон! – окликнула Маурин молодого человека.
Оставив свои провода, тот подошел к ним.
– Знакомьтесь! Гордон-Динамитчик! – с гордостью представила его Маурин. – Способен приготовить динамит из соли и перца.
Гордон, нареченный Динамитчиком, мягко улыбнулся и белокурые усы и вернулся к «роллс-ройсу».
Маурин протянула руку к могучей машине.
– Она откроет решетки! Две тонны веса. Гордон начиняет ее сейчас тремястами фунтами взрывчатых веществ, располагая заряды в крыльях и в багажнике. Машина с ходу проломит своей тяжестью внешнюю решетку и взорвется, наскочив на двойные бронированные ворота. Гордон клянется, что все разлетится вдребезги, так что мы без помех окажемся внутри тюрьмы...
Маурин оживилась, словно молоденькая барышня, живописующая свой первый бал. Ну, в точности Патриция Херст, отказавшаяся от всего, что знала и любила, ради хладнокровного революционного безумия.
Малко оценил про себя возможный успех этой сумасбродной затеи. Ему было известно, что ИРА удавались незаурядные побеги. Тем не менее, не так-то просто будет прорваться в Армаг.
– А надзиратели? – спросил он.
– Находящиеся в канцелярии будут убиты взрывом, – преспокойно отвечала Маурин, – а прочие не вооружены.
– Да, но ведь есть еще третья решетка, отделяющая канцелярию от тюрьмы, – настаивал Малко. – Взрыв ее не разрушит.
Маурин бросила на него одобрительный взгляд.
– Верно. Но здесь вступает Гордон. Слабым зарядом он собьет запоры, и нам останется лишь вывести уже готовую Туллу.
– Да весь город переполошится, пошлют подкрепление!
– Конечно, – согласилась Маурин. – Но нас поддержит рота местной ИРА. Тюрьма стоит как раз у границы города. На подъездной дороге ведутся работы и есть асфальтоукладчик. Мы развернем его поперек дороги, ведущей к центру, и задержим подкрепление. Первый удар примут на себя Биг Лэд и Брайан. Им нужно будет продержаться пять минут.
То-то голов будет сложено! Малко начинала пробирать холодная испарина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61