За каждым из приглашенных он
посылал лимузин с шофером, чтобы гости могли упиться до смерти, не
заботясь об обратном пути.
Белый кадиллак Джил был припаркован немного дальше по Беверли-драйв,
наперекор всем запретам. Она нажала на кнопку автоматического управления,
дверцы открылись, и навахо упал прямо на кожаные подушки. Автомобиль был
весь пропитан духами молодой женщины. Она в свою очередь уселась, вытянула
до упора выдвижной руль, включила музыку, откинула подлокотник посередине
и повернула ключ зажигания. Навахо, чье желание оживилось от пленительного
аромата, исходящего от сидений, тут же придвинулся ближе и положил руку ей
на бедро.
На перекрестке бульвара Сансет горел красный свет. "Дорогуша" Джил
бросила руль и прижалась губами к губам индейца. И совершенно
бессознательно подалась бедрами навстречу. Она не сможет дождаться
Энсинады! Джил свернула наконец на Сансет и нажала на акселератор. Индеец
мял своими ручищами живот "дорогуши" Джил и по-звериному ворчал. С ее губ
сорвался протяжный стон, и она сжала руль так, что он едва не сломался. Ей
во что бы то ни стало нужно было продержаться до Беладжио-роуд в Бель-Эйр,
так называемом супер-Беверли Хиллз, где самая крошечная травинка была
оплачена золотом. Кадиллак волочился по бульвару Сансет как попало. Когда
"дорогуша" Джил ощутила теплые губы навахо на своем животе, она чуть не
врезалась в газон посередине. Необходимо было срочно взять себя в руки.
Поскольку это был еще не Бель-Эйр, она рисковала быть остановленной одним
из бесчисленных патрулей, которые день и ночь сновали на своих автомобилях
вдоль Беверли Хиллз, подстерегая малейшее нарушение правил.
За оградой Бель-Эйр эти проблемы исчезали. Неподкупные полицейские из
"Бель-Эйр Патруль" относились к "дорогуше" Джил Рикбелл с большим
снисхождением. Наполовину за ее щедрость, наполовину за ее мимолетные
увлечения униформой.
Кадиллак проделал целую серию крупных виражей, прежде чем достиг
начала Бель-Эйр. Полностью игнорируя ограничение скорости в 25 миль,
"дорогуша" Джил еще прибавила ходу. Прекрасный маневр, чтобы выиграть
время - с одной стороны, с другой - не потерять совершенно голову из-за
усилий навахо.
Пять минут спустя она уже останавливалась перед своей виллой по
Беладжио-роуд, извилистой улице, окаймленной такими домами, о которых
можно было только мечтать. Здесь считалось неизлечимым пороком не иметь
бассейна и теннисного корта. Джил вышла из машины и обогнула удлиненный
капот. Навахо спрыгнул на землю и бросился к ней. Как только ее силуэт
показался в бледном свете фар, он схватил ее за бедра и опрокинул на еще
теплый капот. Растроганная этим грубым приступом, Джил было уже приступила
прямо здесь, у своих дверей. Но, воспитанная в изысканной роскоши, она
питала слабость к комфорту.
Выскользнув из рук навахо, она побежала к своим дверям, чтобы
открыть. Гостиная была залита мягким полусветом, который электронное реле
автоматически включало при наступлении сумерек.
"Дорогуша" Джил сбросила обувь и утонула по щиколотку в толстом
ковровом покрытии красного цвета, закрывавшем весь пол. Затем она
поставила пластинку на стереопроигрыватель и включила его. Через колонки
музыка рассыпалась по всем уголкам комнаты. Большое застекленное окно в
глубине гостиной выходило прямо на бассейн, окруженный тропическим
мини-лесом. Это производило впечатление настоящих джунглей снаружи.
Заросли освещались прожекторами.
Зуни остановился на пороге, смущенный роскошью этого обиталища. С
фасада одноэтажный дом Джил с плоской крышей из деревянной черепицы
темного цвета не производил никакого впечатления. Зато внутри молодая
женщина устроила маленькую волшебную сказку. Середину комнаты занимало
очень низкое канапе размером с кровать, покрытое черным бархатом. Канапе
было почти квадратным, без спинки и составлено из нескольких глубоких
кресел одного цвета. Вокруг прямо на полу лежали подушки.
- Иди же, снимай обувь, - сказала "дорогуша" Джил навахо. Она
направилась к бару из красного дерева и выудила бутылку виски. Зуни
смущенно снял сандалии и сделал несколько шагов. Он чувствовал себя не в
своей тарелке посреди всего этого великолепия. Но мягкое прикосновение
ковра к ногам вернуло ему уверенность, которая тут же исчезла при виде
камина, где фальшивым газовым огнем горели дрова. Индеец отскочил назад.
"Дорогуша" Джил сидела на одном из табуретов, окружавших стойку бара,
и удовлетворенно созерцала свою дичь. Необычные золотистые обои давали
отблеск в глазах индейца. Невзирая на тонкие черты лица и девичьи глаза,
он производил впечатление первобытной дикой мужественности посреди всего
этого свехзамысловатого декора. Особенно широкие плечи и развитый торс. К
Джил внезапно вернулась страсть.
"Дорогуша" Джил заметила, что грудь навахо начала вздыматься, а
большие черные глаза стали совсем неподвижными. Первый момент
растерянности перед незнакомым домом прошел, и он снова видел перед собой
только Джил, примостившуюся на высоком табурете.
Она наклонилась и повернула ручку выключателя, еще более приглушив
свет ламп. Ее лицо мадонны сохраняло выражение невинности, но мышцы живота
напряглись так, что хотелось кричать. Она легко соскользнула с табурета и
направилась в глубь комнаты. Осталось только принять некоторые меры
предосторожности, прежде чем предаться любимому провождению времени.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66