Набор сведений, в котором мариновался мой мозг, отодвинулся на задворки памяти, внезапно оставив мои мысли пустыми.Я не стал их ничем заполнять. Мой мозг погрузился в тишину, где никто, кроме меня, не существовал, где для меня не существовало ничего, кроме рифа вдоль реки под нами, слоя на слое монолитного пейзажа грез. В глубине моего мозга что-то шевельнулось, и я понял, почему гидраны называют эти места священной землей… Я знал это. Я знал это… Что-то встряхнуло меня, и внезапно все исчезло.Я выпрямился на сиденье в гудящей утробе флайера.Дитрексен снова ткнул меня локтем.— Ответь ей, ради Бога, — сказал он. — Или ты говорил во сне?Я, нахмурившись, отодвинулся от него.— Да, — пробормотала Киссиндра, не глядя на нас. — Это верно, что они похожи на… как ты его описывал?Я понял, что она обращается ко мне. Только я ничего не говорил. Видимо, что-то, о чем я думал, выскользнуло из моей головы. Только на мгновение, затерявшись в страхе, мой мозг выключил защиту и выпустил один случайный образ. Я выругался про себя: я даже не осознал, что это произошло. И так всегда. Чем тщательнее я пытался контролировать свою телепатию, тем меньше это у меня получалось; Но как только я верил в нее, она уходила.— Я забыл, — пробормотал я.Воуно взглянул на нас через плечо и сразу отвернулся. Я рискнул посмотреть на остальных пассажиров: на Протса, на людей из ФТУ. Никто из них не смотрел на меня. В конце концов образ далеко не убежал. Я ссутулился и закрыл глаза, отрезав этим от себя все окружающее. Их любопытство, надменность, возмущение или сожаление не могли задеть меня, пока я не позволил им проникнуть в себя.Я услышал, что Киссиндра передвинулась на своем сиденье. Она обратилась к Протсу, интересуясь, как получить доступ к данным Тау о рифах, где найти эту информацию и почему ее так мало. То, что лепетал он в ответ, звучало официально и виновато.— Если ты действительно хочешь узнать побольше о рифах, тебе стоит поговорить с гидранами, — сказал Воуно.Я открыл один глаз.Протс выдавил из себя что-то похожее на смешок:— Никаких возражений. Это бесспорно в любом случае.Киссиндра повернулась к Воуно:— А тут поблизости есть кто-нибудь, знакомый тебе, с кем мы могли бы поговорить?— Тут есть ойазин. Она знает о рифах больше, чем… — начал было.— Погодите минутку, — прошипел Протс. — Ты говоришь об этой старой ведьме, об этой шаманке или как там она себя называет. Мы подозреваем, что она помогает ДНО. Ты ведь в самом деле не предлагаешь членам исследовательской команды отправиться в Отчизну и найти ее? — Он взглянул на федералов, сидевших в глубине салона, как будто не хотел, чтобы этот разговор продолжался.— Пока что никто не доказал выдвинутые против нее обвинения, — сказал Вуоно.— В лучшем случае она не более чем артистка. Она расскажет тебе что угодно, все, что ты захочешь услышать. — Протс свирепо уставился Воуно в затылок. — И поскольку она может читать мысли, она знает, что ты хочешь услышать. — Он перевел взгляд на Киссиндру, подняв палец. — И потом она пожелает, чтобы ей за это заплатили. Ради Бога, — проворчал он, понижая голос и снова посмотрев на Воуно, — как ты вообще можешь говорить о ней с бесстрастным лицом? И почему ты предлагаешь посторонним путаться с гидранами в нынешней ситуации?Воуно смотрел в небо и молчал.Я закрыл глаза.Беседа жужжала вокруг меня, и я наконец заснул.Не знаю, как долго я спал, но меня разбудили, когда мы достигли обзорной площадки. Флайер высадил нас на отмель в излучине реки перед рифом. Все, в чем мы нуждались, чтобы собирать предварительные данные, уже было доставлено и уложено в куполообразных палатках со всей точностью Тау Ривертона, безболезненной как анестезия.Рабочие на площадке еще разбивали лагерь. Все они были одеты в одинаковые тяжелые темно-бордовые рабочие комбинезоны. Они смотрели, как мы вошли в лагерь, и на их лицах не отразилось ничего, кроме тупого возмущения. Я удивился: что может их так возмущать?Нас ожидали еще и высокопоставленные служащие Тау. Казалось, они ни у кого, кроме меня, не вызвали беспокойства, пока из их группы не выступил дядя Киссиндры. С ним был Санд.Перримид махнул мне рукой. Я взглянул на Киссиндру, увидел удивление на ее лице, сменившееся смущением, когда он кивнул, чтобы она оставалась на месте.— И что сейчас? — пробормотал позади меня Эзра.Оглядываясь, я прошел через открытую площадку к Перримиду и Санду. Чего они хотят? Но уж если они здесь появились лично, то за этим стоит что-то, чего я и знать не хочу.— Что такое? — спросил я Перримида, из последних сил стараясь, чтобы слова прозвучали вежливо.— Это по поводу прошлой ночи. Насчет похищения ребенка, — сказал он с видом человека, к виску которого приставлен пистолет.Мое дыхание оборвалось. Вот дьявол! Я встретил его взгляд и увидел в нем полное недоумение, когда Перримид прочитал то, что отразилось в моем.— Давай скорее покончим с этим, — пробормотал я, чувствуя, как на мне сошелся перекрестный огонь дюжины глаз.— Я думал, что ты не можешь делать этого, — сказал он.— Чего? — спросил я, и, должно быть, мой вид был таким же смущенным, как и его.— Читать мысли. Я думал, ты неспособен делать это. Я почувствовал, как кровь прилила к моему лицу.— Да. И что из этого?— Тогда как ты узнал, почему мы здесь?— Потому что любой чувствует, когда от него хотят избавиться.Выражение его лица стало еще более странным.— Ну, это не важно, — сказал он наконец, и у него внезапно словно гора с плеч свалилась. — Нам нужна твоя помощь в отношениях с похитителем, с которым ты столкнулся прошлой ночью.— О Боже… — Я отвернулся, не зная, от облегчения или от гнева гудят мои мозги, потом снова посмотрел на него:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24