Чтобы быть справедливым, наказание должно
быть строгим в той мере, поскольку это способствует
удержанию людей от совершения преступлений. Нет
человека, который, взвесив все и зная о грозящем
пожизненном лишении свободы, прельстился бы
призрачными выгодами задуманного им преступле-
ния. Таким образом, пожизненная каторга, заменив
171
смертную казнь, станет суровым наказанием, чтобы
удержать даже самую отчаянную душу от соверше-
ния преступления. Добавлю, более чем достаточно:
ведь очень многие смотрят в лицо смерти спокойно
и твердо, кто из фанатизма, кто из тщеславия, сопро-
вождающего почти всегда человека до могилы, а кто
и предпринимая последнюю отчаянную попытку по-
кончить счеты с жизнью или вырваться из тисков
своего бедственного положения. Но ни фанатизм, ни
тщеславие не выдержат кандалов или цепей, ударов
палкой, ярма, тюремной решетки. И это будет озна-
чать для отчаявшегося не конец его страданий, а
лишь начало. Наш дух более способен противиться
насилию и самым страшным, но непродолжитель-
ным болям, чем времени и постоянной тоске, ибо
он может сконцентрироваться, так сказать, на мгно-
вение, чтобы выдержать сиюминутную боль, но не
обладает достаточной силой натяжения, чтобы сопро-
тивляться продолжительному и повторяющемуся воз-
действию страданий второго рода. Смертная казнь,
как назидательный пример для народа, каждый раз
требует нового преступления. При замене ее пожиз-
ненной каторгой одно и то же преступление дает
многочисленные и длящиеся продолжительное время
примеры. И если важно продемонстрировать людям
могущество законов, смертные казни в качестве нака-
зания не должны совершаться с большим промежут-
ком одна от другой. А это предполагает, что и пре-
ступления должны совершаться часто. И следователь-
172
но, чтобы смертная казнь была полезной, необходи-
мо, чтобы она не производила на людей того впечат-
ления, которое она должна была бы производить, то
есть чтобы она была в одно и то же время и полез-
ной и бесполезной. Тому, кто скажет мне, что пожизг
ненная каторга столь же ужасна, как и смертная
казнь, а потому и столь же жестока, я отвечу, что ес-
ли суммировать все самые несчастные моменты раб-
ской жизни на каторге, то это может быть превзой-
дет по своей жестокости смертную казнь, ибо эти
моменты сопровождают человека всю его оставшую-
ся жизнь, в то время как смертная казнь реализует
свою силу в один миг. И в этом преимущество нака-
зания пожизненной каторгой. Оно устрашает более
того, кто наблюдает, чем того, кто от нее страдает,
ибо первый представляет себе всю совокупность не-
счастливых мгновений рабства, а второго переживае-
мое им в данный момент несчастье отвлекает от бу-
дущих страданий. Все старания представляются нам в
нашем воображении преувеличенными. Тот же, кто
переживает эти страдания, находит в них утешения,
неизвестные и непонятные зрителям со стороны, ибо
они наделяют чувствительностью своей души очерст-
велую душу несчастного каторжника.
Вот приблизительно как рассуждает разбойник или
убийца, которых ничто, кроме виселицы или колеса,
не сможет удержать от нарушения законов. Я знаю:
утонченность души достигается только воспитанием
чувств. Но если разбойник не способен правильно
173
выразить свои принципы, это не значит, что от этого
они становятся для него менее действенными: "Поче-
му я должен уважат> закони, которие проводят между
мною и Лiатим такое резкое различие? Он отказивает
мне в iроше, которий я у нею прошу, оправдивая это
тем, что дает мне работу, хотя не имеет о ней никако-
10 понятия. Кто написал эти закони? - Лiатме и моiу-
щественние. Они ни разу не удостоили своим посещением
хижини бедняка. И им никогда не приходилои делите ку-
сок заплесневелою хлеа под крики невинных и юлодних де-
тей и слеза жени. Порвем эти цепи, iибелiиме для (Голiт
шинства и виюдние только кучке праздних тиранов.
Уничтожим несправедливостi в зародыше. И тоiда я
вновб обрету свою естественную независимость заживу
приволбно и счастливо, доживая на хле6 насущний своей
удалбю и ловкостю. Может быть, и придет денб рас-
каяния и скорби, но это будет лишь миi. За столб дол-
iие юдм своЛди и удоволствий лиши один День мук рас-
платм. Во iлаве юрстки людей, я исправлю оши6ки суДьбы
и увижу этих тиранов ледними и дрожащими от стра-
ха перед тем, кою они с оскорителеним вмсокомерием
считали ничтожнее своих лошадей и соак". Туг злодей,
для которого нег ничего святого, вспомнит о рели-
гии, и она придет ему на помощь, предоставив воз-
можность легкого покаяния и почти несомненное
вечное блаженство, что сильно ослабит ужас послед-
ней трагедии.
Но тот, перед чьим мысленным взором пройдет
длинная череда лет или даже вся жизнь, загубленная
174
на каторге, на виду у сограждан, среди которых он
жил свободным и полноправным, тот, кто предста-
вит себя узником тех законов, которые его защища-
ли, тот с пользой для себя сравнит это с неяс-
ным исходом своих преступлений, с краткостью ми-
га, в течение которого он мог бы воспользовать-
ся их плодами. Продолжительность несчастий, кото-
рую являет пример людей, сделавшихся жертвой
своих необдуманных поступков, произведет на него
гораздо более сильное впечатление, чем зрелище
смертной казни, которое скорее ожесточит, чем исп-
равит его.
Смертная казнь бесполезна и потому, что дает лю-
дям пример жестокости. Если страсти и жажда войн
научили проливать человеческую кровь, то законы,
создаваемые, между прочим, для смягчения нравов,
не должны множить примеры зверства, что особенно
гибельно, ибо смерть в силу закона свершается мето-
дически и с соблюдением правовых формальностей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62