Полоснешь ею по горлу врага – и конец. Вообще-то это грязное оружие больше подходит ворам и убийцам, чем благородному принцу. Не пристало блистательному дроу марать руки о такие вещи. Впрочем, за последнее время произошло слишком много необычного, чтобы удивляться и заострять внимание на таких мелочах.
– Это все?
Детские игрушки бессильны против настоящего оружия. Если до сих пор оставались какие-то сомнения относительно намерений дроу, то теперь ситуация прояснилась. Не иначе как принц сошел с ума, решив, что может использовать невинные побрякушки против мечей.
– Все, что ты можешь предложить?
– Еще нет. – Потухший голос был лишен даже тени эмоций, напоминая тихий шелест опавшей листвы.
– Нет?
Не став повторяться, Айвель вытянул вперед левую руку и прочертил ножом на внутренней стороне длинную красную линию от плеча до ладони.
Затем повторил то же самое с правой рукой.
– Решил разделать себя как свинью? – Орк растянул губы в широкой улыбке, но, судя по напряженному взгляду, ему было совсем не смешно.
За безумным фарсом скрывалось что-то по-настоящему важное. Гигант мог убить дроу в любую секунду, только сейчас это выглядело бы как откровенная слабость. Позволив игре начаться, нужно довести ее до конца. В противном случае победа окажется неполной.
– Тогда уж лучше, по примеру бывшего дружка, перережь себе горло. Поверь мне на слово. Истекающая кровью свинья – не самое приятное зрелище.
Сосредоточившись на странном ритуале, дроу проигнорировал очередное оскорбление. Он прижал руки к бедрам, став похожим на застывшего по стойке «смирно» солдата. А ладони сложил в некие подобия ковшиков. Словно по желобу, кровь стекала по плечам вниз, накапливаясь в ладонях.
Капля за каплей жизнь покидала некогда сильное тело. В загадочном самоистязании не было никакого видимого смысла. Как и остальные, я не понимал, что задумал Айвель.
За последнее время перед моими глазами прошло множество разных событий. Но ни одно из них не способно прояснить ситуацию и ответить на главный вопрос: зачем и без того ослабевшему от потери крови воину уродовать себя еще больше? Какой в этом смысл?
Ситуацию мог бы прояснить только дроу, никто больше. Но после самоубийства Валда Айвель остался единственным темным эльфом в отряде. И, судя по его отстраненному виду, объяснений не последует.
– Даже не хочу пачкать о тебя меч. – На этот раз орк говорил искренне. – Жалкая дрожащая тварь недостойна приличной смерти. Надо было сломать тебе позвоночник раньше, пока ты еще был похож на мужчину.
– Похож на мужчину? – Будто очнувшись от долгого сна или выйдя из оцепенения, принц поднял голову.
– Да. На воина, а не на отвратительную полудохлую свинью.
Несколько секунд непримиримые враги смотрели друг на друга, не отводя взгляд. А затем Айвель поднял руки и выплеснул на лицо скопившуюся в ладонях кровь.
Со стороны могло показаться, что он умывается.
Да, это походило на утренний моцион. Первый красавец на деревне, рубаха-парень, тайный предмет обожания всех местных красавиц, выходит во двор, голый по пояс, и, подойдя к кадке с водой, начинает плескаться. Не проходит и минуты – и его волосы, лицо и торс покрыты множеством капель.
Где-то далеко на востоке встает солнце, предвестник нового дня. И парень счастливо улыбается, будучи уверен, что впереди целая жизнь. Он вдыхает пьянящий воздух свободы полной грудью и никак не может надышаться. Удивительный мир переливается всеми цветами радуги. Чтобы продлить радостный миг, красавец черпает холодную воду и, фыркая, словно игривый жеребенок, трет щеки, подбородок и лоб, смывая с лица остатки сна…
На востоке действительно занималась алая заря. Солнце еще не появилось, но первые лучи прочертили небо всполохами серебряных нитей. Земной путь Айвеля подходил к концу, и он умывался. Не водой, а собственной кровью. Неведомый ритуал или безумие, сейчас это уже не имело значения. Главное, ему никто не мешал.
Закончив страшный обряд, дроу оторвал ладони от лица, ставшего похожим на зловещую маску, и спокойно, как ни в чем не бывало, сказал:
– Тебе не придется пачкать оружие. Ибо настоящий мужчина не нуждается в помощи.
– Что? – Олитунг не сразу понял, о чем идет речь.
– Почему? – Удивленный Свен повернулся ко мне за ответом, которого я не знал.
Рука Кламста помимо его воли потянулась к кинжалу.
Застывшие каменными изваяниями утанги бесстрастно взирали на детские игры смертных.
Трава склонилась под тяжестью выступившей росы.
Бродяга-ветер, резвящийся в кронах деревьев, затих.
Величественное солнце явило миру свой ослепительный лик, а причудливый узор из некогда разрозненных кусочков сложился в законченную картину.
– Тебе не о чем беспокоиться, – пообещал Айвель. – Я все сделаю сам.
После чего, не тратя время на объяснения, бросился грудью на мечи орка.
Глава 17
Крэмс появился неожиданно. Секунду назад Этан стоял на берегу в полном одиночестве, а в следующую прямо из-под земли возникло нечто, напоминающее покрытое мхом бревно. Если присмотреться, можно было угадать в этом создании черты смертного. Руки, ноги, голова. Все было на месте, но, покрытое грязью, тиной и мхом, сливалось в единое целое.
Когда-то давно на побережье Великого океана жили зунты, странные существа, некая переходная ступень от животных к разумной расе. Затем они исчезли, растворившись в стремительном потоке мироздания. И вот теперь, спустя много веков, призраки давно забытого прошлого ожили. Не знай Этан, что перед ним Крэмс, он вполне бы мог подумать, что встретился с зунтом. По крайней мере, внешнее сходство имелось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97