Между тем, в замке Орсини, на большом дворе, туда и сюда двигаются огни. Анджело Виллани украдкой выходит из задних ворот. Прошел час, и луна поднялась высоко; к развалинам Колизея из улиц и переулков по двое пробираются люди, принадлежащие, как можно судить по их одежде, к низшему классу. Опять показалась фигура сына Монреаля, выходящая из этих развалин. Стало еще позднее – месяц заходит, серый свет мерцает на востоке, ворота Рима близ церкви св. Иоанна латеранского отворены! Виллани разговаривает с часовыми. Месяц зашел, горы потускнели от печального и холодного тумана. Виллани у дворца Капитолия, там нет ни одного солдата! Куда девались римские легионы, которые должны были охранять и свободу, и освободителя Рима?
IX
ОКОНЧАНИЕ ОХОТЫ
Было утро 8 октября 1354 года. Риенцо, проснувшийся рано, беспокойно ворочался на постели.
– Еще рано, – сказал он Нине, нежная рука которой обнимала его шею, – кажется никто из моих людей еще не вставал. Но у меня день начинается раньше, чем у них.
– Не вставай еще, Кола, тебе нужен сон.
– Нет, я чувствую лихорадочное состояние, и эта старая рана в боку мучит меня. Мне нужно писать письма.
– Позволь мне быть твоим секретарем, – сказала Нина.
Риенцо с любовью улыбнулся, вставая. Он пошел в свой кабинет, примыкавший к спальне и, по своему обыкновению, принял ванну. Потом он воротился к Нине, которая, уже одетая в широкое платье, сидела за письменным столом, готовая к работе.
– Как все тихо! – сказал Риенцо. – Какую спокойную и очаровательную прелюдию составляют эти часы перед беспокойным днем.
Наклонившись над плечом жены, Риенцо продиктовал несколько писем, прерывая по временам эту работу замечаниями, какие приходили ему на ум.
– Ну, теперь к Аннибальди! Кстати, молодой Адриан должен быть у нас сегодня; как я радуюсь за Ирену!
– Милая сестра, да! Она любит, если кто-нибудь может любить, как мы, Кола.
– Да; но за работу, мой прекрасный писец! А! Что это за шум? Я слышу вооруженную поступь, лестница гремит, кто-то громко произносит мое имя.
Риенцо бросился к своему мечу; дверь вдруг отворилась, и человек в полном вооружении явился в комнате.
– Что это значит? – сказал Риенцо, становясь впереди Нины с обнаженным мечом.
Неожиданный посетитель поднял наличник: это был Адриан Колонна.
– Бегите, Риенцо! Спешите, синьора! Благодарите небо, что я могу еще спасти вас. Когда я и моя свита были освобождены взятием Палестрины, то боль от моей раны задержала меня прошлую ночь в Тиволи. Город был наполнен солдатами, но не твоими, сенатор. До меня дошли слухи, которые встревожили меня. Я решился ехать, и когда подъехал к Риму, ворота были отворены настежь!
– Как!
– Ваша стража исчезла. Потом я наехал на толпу наемников Савелли. Знаки, по которым они увидели, что я принадлежу к дому Колонны, обманули их. Я узнал, что в этот именно час некоторые из ваших врагов находятся внутри города, что остальные на пути, что даже народ вооружается против вас. Я поехал через самые темные улицы, чернь там уже собиралась. Они приняли меня за твоего врага и кричали. Я приехал сюда, часовых нет. Боковая дверь внизу отворена. Во дворце не видно ни души. Спешите, бегите, спасайтесь! Где Ирена?
– Капитолий брошен! Это невозможно! – вскричал Риенцо. Он прошел через комнаты до передней, где обыкновенно помещался ночной караул, она была пуста! Он поспешил в комнату Виллани, его не было! Он хотел идти дальше, но дверь была заперта снаружи. Было ясно, что всякий выход отрезан, исключая дверь внизу, и эта дверь отворена для того, чтобы впустить убийц его!
Риенцо вернулся в свой кабинет. Нина уже пошла разбудить и приготовить Ирену, комната которой была на другой стороне.
– Живей, сенатор! – сказал Адриан. – Кажется, есть еще время. Мы должны пробраться к Тибру. Я поставил там верных оруженосцев и норманнов. Нас ждет лодка!
– Тихо! – прервал Риенцо, слух которого в последнее время сделался необыкновенно острым. – Я слышу отдаленный крик – знакомый крик – viva l'Popolo! Да! Это, должно быть, друзья.
– Не обманывай себя; ты едва имеешь одного друга в Риме.
– Тс! – прошептал Риензи. – Спаси Нину, спаси Ирену. Я не могу идти с тобой.
– Ты с ума сошел?
– Нет! Но я не боюсь. Кроме того, если я пойду с вами, то могу погубить вас всех. Если меня найдут с вами, то вас убьют вместе со мной. Без меня вы в безопасности. Мщение не может коснуться Нины и Ирены, хотя они жена и сестра сенатора. Спаси их, благородный Колонна! Кола ди Риенцо возлагает свои надежды единственно на Бога!
Нина вернулась; с ней – Ирена. Вдали послышался топот толпы – тяжелый, медленный, становившийся все гуще и гуще.
– Теперь, Кола... – сказала Нина со смелым и веселым видом и взяла мужа под руку, между тем как Адриан взял Ирену.
– Да, теперь, Нина, – сказал Риенцо наконец, – мы расстаемся. Если это мой последний час, то молю Бога благословить и защитить тебя! Ты была моим сладким утешением; ты была заботлива, как мать, нежна, как дитя, ты улыбка моего сердца, ты, ты...
Риенцо почти совсем потерял мужество. Глубокие противоречивые чувства, исполненные невыразимой нежности и благодарности, не дали ему говорить.
– Как! – вскричала Нина, прильнув к его груди. – Расстаться! Никогда! Мое место возле тебя; целый Рим не сможет сдвинуть меня оттуда.
Адриан в отчаянии схватил ее руку и старался оттащить от Риенцо.
– Не троньте меня, синьор! – сказала Нина, махнув рукой с гневным величием. Глаза ее сверкали, как у львицы, которую охотники хотят разлучить с ее детенышами. – Я жена Колы ди Риенцо, великого римского сенатора, я буду жить и умру возле него!
– Возьмите ее отсюда, скорей, скорей!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135