ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
он запретил им поддерживать связь с верхней палубой, а у дверей арестантской поставил часовым своего слугу, старого солдата, на преданность которого мог всецело положиться. Затем он удвоил караул, самолично взял ключи от тюрьмы у сержанта, обычно хранящего их, и проверил, заряжена ли картечью гаубица на нижней палубе. Без четверти семь они с Пайном заняли посты у главного люка, решив ждать до утра.
Если бы в четверть седьмого кто-нибудь из любопытных заглянул в иллюминатор каюты капитана Бланта, он увидел бы несколько необычную картину. Галантный капитан сидел на постели, в руке он держал стакан с разбавленным ромом, а рядом с ним на стуле восседала смазливая служанка миссис Викерс. Капитан изрядно подвыпил. Его убеленные сединами волосы были растрепаны, лицо побагровело, он моргал и подмигивал, как сова на солнцепеке.
За обедом он несколько перебрал спиртного, предвкушая приближающееся свидание, и теперь прибегнул к бутылке с ромом в качестве дополнительного стимула, в то время как дама его сердца, проникнув в полуоткрытую дверь каюты, уговаривала капитана выпить еще.
– Придвинься поближе, Сара, – говорил он, икая. – Все идет как положено, только тебе, моя девочка, не надо быть такой – ик – гордой. Ведь я – простой моряк, м-м-оряк, Сара. Я – капитан Финеас Б-Блант, командир «Мал-Мал-Малабара». Ты меня понимаешь?
Сара хихикнула, кокетливо вытянув ножку. Влюбленный Финеас пожирал ее глазами.
– Ты мне очень нравишься, Сара. Очаровательная плутовка… ик… Поцелуй меня!
Но Сара вскочила и подошла к двери.
– Куда это ты собралась? Сара, постой! – И он, шатаясь, пошел за ней, а ром, словно от качки, плескался в стакане.
Пробили склянки. Семь часов. Теперь или никогда?
Блант обнял ее за талию, продолжая икать, наклонился, чтобы сорвать обещанный поцелуй. Упав в его объятия, она вытащила из кармана флакончик и ловким движением вылила его содержимое в стакан капитана.
– Ты думаешь, что я пьян? – проговорил Блант. – Н-ни в одном глазу, моя цыпочка! – Но вы непременно опьянеете, если будете так много пить. Ну, ладно, допейте этот стакан – и хватит, иначе я уйду?
Но чертики в ее глазах говорили обратное, и это не укрылось даже от охмелевшего Бланта. Придерживаясь за переборку, он с минуту побалансировал с носков на пятки, не спуская с нее восхищенного взгляда, затем посмотрел на стакан и, торжественно икнув три раза, проникнутый сознаем невыполненного долга, одним глотком осушил стакан.
Результат был почти мгновенным. Стакан выпал у него из рук, он пошатнулся в сторону женщины, стоявшей у двери, и, сделав полуоборот по ходу судна, рухнул на постель и засопел, как кит.
Постояв несколько минут, Сара Пэрфой погасила в каюте свет и затворила за собой дверь. Как и прошлой ночью, палуба была погружена в глубокий мрак. Горевший на баке фонарь раскачивался в такт движению корабля. Через открытый люк свет у дверей арестантской бросал на палубу слабый отблеск, а справа, в кают-компании, горел обычный ряд керосиновых ламп.
Она машинально поискала глазами Викерса, всегда сидевшего там в этот час, но помещение было пусто. «Оно и к лучшему», – подумала она. Закутавшись плотнее в свой темный плащ, Сара постучала в дверь каюты Фрера. Но в ту же секунду какая-то странная боль ударила ей в виски, и колени ее задрожали. Усилием воли она преодолела головокружение и выпрямилась. Нет, сейчас нельзя было поддаваться слабости!
Дверь открылась, и Морис Фрер увлек ее в каюту.
– Пришла-таки? – сказал он.
– Как видите. А что, если меня кто-нибудь видел?
– Чепуха! Кто мог тебя увидеть?
– Капитан Викерс. Доктор Пайн. Мало ли кто.
– Только не они. После ужина все ушли в каюту Пайна. Все складывается как нельзя лучше!
Ушли в каюту Пайна? Это сообщение было для нее неожиданным. Какие причины заставили их держаться вместе? Неужели они что-нибудь заподозрили?
– А что они там делают? – спросила она.
Но Морис Фрер был вовсе не расположен обсуждать возможные варианты.
– Откуда мне знать? Да черт с ними! Нам-то какое дело? Нам они не нужны – верно, моя милая?
Девушка словно к чему-то прислушивалась и не отвечала. Нервы ее были напряжены до крайности: ведь успех заговора зависел от ближайших пяти минут.
– Ну куда ты смотришь? Взгляни на меня… Какие у тебя глаза, а волосы какие!
В этот момент тишину разорвал мушкетный выстрел-Бунт начался.
Звук выстрела пробудил в офицере чувство долга. Он вскочил и, разомкнув обвивавшие его руки, хотел было кинуться к двери. Но для сообщницы арестантов наступил долгожданный момент. Она прильнула к Фреру, повисла на нем всей своей тяжестью. Ее длинные волосы касались его лица, горячее дыхание обжигало его щеки, платье сползло, обнажив круглое, гладкое плечо. Опьяненный и покоренный Морис Фрер уже готов был уступить, как вдруг краска сбежала с губ девушки, и они стали пепельно-серыми. Веки ее сомкнулись, и, выпустив его из своих объятий, она еле удержалась на ногах; прижав руки к груди, она громко застонала.
Мучившая ее два дня горячка, с которой она мужественно боролась, вдохновляемая важностью задуманного дела, сломила ее в этот решающий миг. Смертельно бледная, давясь от приступа тошноты, она прислонилась к переборке каюты.
Раздался второй выстрел, послышался лязг оружия, и Фрер, предоставив больную самой себе, ринулся на палубу.
Глава 10
ВОСЕМЬ СКЛЯНОК
В семь часов поднялась суматоха в арестантской. Весть об эпидемии тифа пробудила в сердцах заключенных тот извечный порыв к свободе, который, казалось, дремал в них в начале томительного путешествия. Теперь же, когда они очутились перед угрозой смерти, они лихорадочно стали искать пути и средства избежать ее, но эти пути были доступны только свободным людям.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176
Если бы в четверть седьмого кто-нибудь из любопытных заглянул в иллюминатор каюты капитана Бланта, он увидел бы несколько необычную картину. Галантный капитан сидел на постели, в руке он держал стакан с разбавленным ромом, а рядом с ним на стуле восседала смазливая служанка миссис Викерс. Капитан изрядно подвыпил. Его убеленные сединами волосы были растрепаны, лицо побагровело, он моргал и подмигивал, как сова на солнцепеке.
За обедом он несколько перебрал спиртного, предвкушая приближающееся свидание, и теперь прибегнул к бутылке с ромом в качестве дополнительного стимула, в то время как дама его сердца, проникнув в полуоткрытую дверь каюты, уговаривала капитана выпить еще.
– Придвинься поближе, Сара, – говорил он, икая. – Все идет как положено, только тебе, моя девочка, не надо быть такой – ик – гордой. Ведь я – простой моряк, м-м-оряк, Сара. Я – капитан Финеас Б-Блант, командир «Мал-Мал-Малабара». Ты меня понимаешь?
Сара хихикнула, кокетливо вытянув ножку. Влюбленный Финеас пожирал ее глазами.
– Ты мне очень нравишься, Сара. Очаровательная плутовка… ик… Поцелуй меня!
Но Сара вскочила и подошла к двери.
– Куда это ты собралась? Сара, постой! – И он, шатаясь, пошел за ней, а ром, словно от качки, плескался в стакане.
Пробили склянки. Семь часов. Теперь или никогда?
Блант обнял ее за талию, продолжая икать, наклонился, чтобы сорвать обещанный поцелуй. Упав в его объятия, она вытащила из кармана флакончик и ловким движением вылила его содержимое в стакан капитана.
– Ты думаешь, что я пьян? – проговорил Блант. – Н-ни в одном глазу, моя цыпочка! – Но вы непременно опьянеете, если будете так много пить. Ну, ладно, допейте этот стакан – и хватит, иначе я уйду?
Но чертики в ее глазах говорили обратное, и это не укрылось даже от охмелевшего Бланта. Придерживаясь за переборку, он с минуту побалансировал с носков на пятки, не спуская с нее восхищенного взгляда, затем посмотрел на стакан и, торжественно икнув три раза, проникнутый сознаем невыполненного долга, одним глотком осушил стакан.
Результат был почти мгновенным. Стакан выпал у него из рук, он пошатнулся в сторону женщины, стоявшей у двери, и, сделав полуоборот по ходу судна, рухнул на постель и засопел, как кит.
Постояв несколько минут, Сара Пэрфой погасила в каюте свет и затворила за собой дверь. Как и прошлой ночью, палуба была погружена в глубокий мрак. Горевший на баке фонарь раскачивался в такт движению корабля. Через открытый люк свет у дверей арестантской бросал на палубу слабый отблеск, а справа, в кают-компании, горел обычный ряд керосиновых ламп.
Она машинально поискала глазами Викерса, всегда сидевшего там в этот час, но помещение было пусто. «Оно и к лучшему», – подумала она. Закутавшись плотнее в свой темный плащ, Сара постучала в дверь каюты Фрера. Но в ту же секунду какая-то странная боль ударила ей в виски, и колени ее задрожали. Усилием воли она преодолела головокружение и выпрямилась. Нет, сейчас нельзя было поддаваться слабости!
Дверь открылась, и Морис Фрер увлек ее в каюту.
– Пришла-таки? – сказал он.
– Как видите. А что, если меня кто-нибудь видел?
– Чепуха! Кто мог тебя увидеть?
– Капитан Викерс. Доктор Пайн. Мало ли кто.
– Только не они. После ужина все ушли в каюту Пайна. Все складывается как нельзя лучше!
Ушли в каюту Пайна? Это сообщение было для нее неожиданным. Какие причины заставили их держаться вместе? Неужели они что-нибудь заподозрили?
– А что они там делают? – спросила она.
Но Морис Фрер был вовсе не расположен обсуждать возможные варианты.
– Откуда мне знать? Да черт с ними! Нам-то какое дело? Нам они не нужны – верно, моя милая?
Девушка словно к чему-то прислушивалась и не отвечала. Нервы ее были напряжены до крайности: ведь успех заговора зависел от ближайших пяти минут.
– Ну куда ты смотришь? Взгляни на меня… Какие у тебя глаза, а волосы какие!
В этот момент тишину разорвал мушкетный выстрел-Бунт начался.
Звук выстрела пробудил в офицере чувство долга. Он вскочил и, разомкнув обвивавшие его руки, хотел было кинуться к двери. Но для сообщницы арестантов наступил долгожданный момент. Она прильнула к Фреру, повисла на нем всей своей тяжестью. Ее длинные волосы касались его лица, горячее дыхание обжигало его щеки, платье сползло, обнажив круглое, гладкое плечо. Опьяненный и покоренный Морис Фрер уже готов был уступить, как вдруг краска сбежала с губ девушки, и они стали пепельно-серыми. Веки ее сомкнулись, и, выпустив его из своих объятий, она еле удержалась на ногах; прижав руки к груди, она громко застонала.
Мучившая ее два дня горячка, с которой она мужественно боролась, вдохновляемая важностью задуманного дела, сломила ее в этот решающий миг. Смертельно бледная, давясь от приступа тошноты, она прислонилась к переборке каюты.
Раздался второй выстрел, послышался лязг оружия, и Фрер, предоставив больную самой себе, ринулся на палубу.
Глава 10
ВОСЕМЬ СКЛЯНОК
В семь часов поднялась суматоха в арестантской. Весть об эпидемии тифа пробудила в сердцах заключенных тот извечный порыв к свободе, который, казалось, дремал в них в начале томительного путешествия. Теперь же, когда они очутились перед угрозой смерти, они лихорадочно стали искать пути и средства избежать ее, но эти пути были доступны только свободным людям.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176